Название: «Улыбочку!» (Smile for the Camera)
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 16.
Джаред.
Нет, это не неделя, а жопа какая-то.
Мягко говоря.
Похоже, роль няньки Дженсена доконала, потому что следующим же утром он сильно заболел. На самом деле, конечно, у бедняги всего лишь заложило нос и воспалилось горло, но видимо, для него это было равносильно смерти, не меньше. Боже, а я еще считал, это я капризный, когда болею. Наивный. Куда мне до него. Помню, на очередное нытье я спросил что-то вроде «а может, еще и яблочко на блюдечке с голубой каёмочкой?», на что он запустил в меня подушкой и разве что не расстрелял взглядом.
Я оставил его дома и отправился купить ему мягких увлажненных одноразовых платков и травяного чая от ангины, а когда вернулся, он повис на мне, вцепившись намертво, пока в итоге не уложил с собой, прижавшись к моей груди. Наверное, решил, что я совсем ушел, не желая ошиваться рядом, когда он болеет. Блин, нужно было предупредить, что я только до аптеки и сразу обратно, но я просто выскользнул за дверь, думая, что он уснул. Очевидно, мое недолгое отсутствие пошло обоим на пользу: он понял, как тошно маяться в одиночку, а я… признаться, был по-настоящему тронут, когда он так уютно свернулся у меня под боком калачиком. Ну а сопли… да и черт с ними.
К ночи стало окончательно ясно, что бесконечные жалобы были вовсе не напрасны. Дженсен действительно заболел. На парня было жалко смотреть: нос покраснел, лимфоузлы на шее припухли, глаза слезились, резко контрастируя с побледневшей, липкой от пота кожей. Горло так разболелось, что он даже сипеть не мог, лишь несчастно озираясь по сторонам. Я сварил ему бульон, но он и двух ложек не сумел проглотить, отодвинув от себя тарелку и покачав головой, выразительно показывая на горло. Я снова пошел в аптеку и принес ему фруктовый лед со вкусом вишни. Мама всегда давала мне его, когда я болел. Она говорила, это единственный способ избежать обезвоживания. Когда я вернулся, было уже ближе к полуночи, но он не спал, отрешенно таращась в телевизор и натянув одеяло до подбородка.
- Чувик, ну как ты? – тихо спросил я, забираясь к нему в кровать и предлагая угощение.
Он пожал плечами, бросив на лакомство усталый взгляд.
- Ну попробуй, давай, эта штука поможет, правда, - я развернул мороженое и вложил его ему в руку.
Он откусил кусочек и улыбнулся.
За ночь коробка в холодильнике опустела.
**
На следующее утро, проснувшись, я первым делом окинул Дженсена взглядом. Тот безмятежно спал, так и уснув с торчащей из носа салфеткой. Зрелище было настолько уморительным, что, отсмеявшись, я всерьез задумался над тем, не сделать ли фотографию. Решил, что все-таки не стоит, и отправился в душ, предварительно проглотив витамины, которые вчера для профилактики посоветовал мне в аптеке фармацевт.
Дженсен не на шутку раскашлялся, как раз когда я выходил из ванной, заставив сердце насторожено ёкнуть. А я так надеялся, что сегодня ему станет получше. Я со вздохом подхватил свой сотовый и плюхнулся обратно в постель.
- Ты… ты че’б’о это? – прогнусавил он.
- Надо позвонить Тому, предупредить, что мы сегодня не появимся.
- Поче’б’у это?
Я только рассмеялся, щелкнув крышкой телефона, - Да уж, действительно, почему бы вдруг. Джен, да ты едва держишься, смотри, весь расклеился. В таком виде ни о каких съемках и речи быть не может… даже Мисси не под силу будет нарисовать тебе здоровье.
- ‘Б’у да… поду’б’аешь, чуть больше гри’б’а положит, пробле’б’-то.
Я, усмехнувшись, вытянул ноги, дотянувшись и погладив его стопы своими, - Ты у меня и без грима совершенство. Он тебе вообще ни к чему. Особенно, когда прячет твои крапинки, - прошептал я, склоняясь и зацеловывая его покрасневший нос.
Он отодвинул меня назад и застенчиво улыбнулся, - Заразишься.
Я согласно кивнул, - Вот именно поэтому, мы сегодня никуда не идем. Не хочу, чтобы Том с Мисси тоже заболели.
- ‘Б’о ты-то ‘б’е болеешь, - возразил он.
На это я лишь пожал плечами и набрал номер Тома, дождавшись ответа голосовой почты и оставив сообщение, что мы с Дженсеном сегодня не придем с просьбой перезвонить.
Следующие пятнадцать минут мы просто обнимались, нежась в постели и ласково теребя друг другу руки в уютной тишине. Конечно, мне хотелось большего, но я бы и намека себе не позволил, зная, как отвратительно он себя сейчас чувствует. Жар и не думал спадать, он весь горел, а глядя на то и дело проступающий у него на лбу пот, мне становилось не по себе. Я уже готов был затолкать его под холодный душ или в ванну, но тут у него затрещал мобильник.
Пришлось ненадолго оторваться от него и подняться, чтобы забрать его телефон с комода. Он тут же застонал. Я принес ему сотовый, мельком бросив взгляд на экран. Звонила его мама, так что я вручил ему трубку, легко клюнув в щеку.
- Пойду сделаю тебе чай с тостом, - он кивнул в ответ и нажал на кнопку.
- Привет, ‘б’а’б’… угу, заболел… да ‘б’е, я ‘б’ор’б’аль’б’о…
Я отправился на кухню, поставил кипятиться воду и засунул в тостер хлеб. К тому времени, когда все было готово, мне казалось, что прошла целая вечность. Дженсен все еще разговаривал, но из кухни слов было не разобрать. Не то, чтобы мне не терпелось подслушать, но ни один из нас раньше не упоминал, что говорил что-то о нас своим близким, и, в общем… мне хотелось знать, скажет ли он хоть слово обо мне, пусть я и понимал, что шанс не велик.
- ‘Б’а’б’, да говорю же, ‘б’ор’б’аль’б’о все… друг… да, у ‘б’е’б’я появился друг. В это так труд’б’о поверить?
Я мысленно улыбнулся и осторожно поставил чай и тарелку с тостом на тумбочку около кровати, собираясь тут же выйти, но Дженсен схватил меня за руку, заставив улечься с ним рядом, не успел я сделать и шага.
- З’б’аю, что хорошо, - продолжил он, подхватив тост. – ‘Б’е з’б’аю… пару ‘б’едель… Джаред… да, о’б’ ‘б’б’е ‘б’равится… оче’б’ь.
Я уставился на него, от изумления вытаращив глаза и разинув рот. Он постарался сдержать смех, но только раскашлялся, в итоге попрощавшись и сказав маме, что устал и до смерти хочет спать.
- Охренеть… ну, сама деликатность, блин… - заявил я, как только он нажал «отбой». – Теперь она будет думать, что у сыночка или крыша поехала, или он трахается со своим новым лучшим другом.
К моему удивлению, Дженсен на это только равнодушно пожал плечами, откусывая чуть ли не полтоста. Я уже открыл рот, чтобы поделиться собственными безумными мыслями о том, не пора ли всерьез откровенно поговорить с родителями, но в эту секунду с моего телефона раздался звонок.
- Это Том, - успел шепнуть я Дженсену, откидываясь обратно на подушку и принимая вызов.
Дженсен просипел передать ему привет, и это первое, что я сделал, услышав голос Тома.
Тот рассмеялся и велел передать в ответ, что сейчас Дженсену лучше бы спать, желательно прямо до съемок на следующей неделе.
- В точку, потому что выглядит он крайне паршиво. Думаю, ему основательно так придется отлежаться прежде, чем он будет в состоянии не то, что появиться, хотя бы задуматься о съемках.
Том тихо вздохнул, - Сегодня совсем никак, да?
Я оглянулся на Дженсена. Первое, что бросалось в глаза, - его покрасневший нос. Он пытался спать, но чтобы дышать, вынужден был все время лежать с открытым ртом, - Совсем. Извини, чувак.
- Да ничего… - медленно начал тот, - Мне только нужно будет позвонить в агентство, чтобы они прислали кого-нибудь, похожего на Дженсена. Если я буду снимать только тело и в боковом ракурсе, никто и не догадается, что это не он. Ты можешь подойти через пару часиков? Скажем, в районе двух?
- Ээ… что? – ошарашено выдавил я. Чтобы я стал сниматься с кем-то другим? Да ни хрена. Ни за какие, блядь, миллионы. И без них тоже. Не буду... вот не буду, и всё.
- Дженсен сейчас не может, это понятно, но ты-то здоров, - пустился в объяснения Том, - Просто наймем на эту неделю другую модель. Ничего такого в этом нет.
Я попытался подобрать слова, но от возмущения смог лишь что-то невнятно пропыхтеть в ответ. Да как вообще на такое можно сказать что-то, кроме одного-единственного «нет»? «Нет, ни за что»? Дженсен приоткрыл один глаз и уставился на меня. Господи, он выглядел таким больным и одновременно трогательным, и сегодня я даже на секунду не собирался оставлять его одного и куда-то отлучаться, а теперь мне говорят идти сниматься в обнаженке с совершенно незнакомым парнем? Данивжизнь.
- Да, я тут, Том… ээ, что решил? Не думаю, что я смогу.
- Джаред, мы уже все это проходили. Это недолго. Всего несколько фотографий, помнишь?
- Но это не так просто, - я поднялся с постели и вышел в прихожую. – Я… я не могу с кем-то другим. То есть, может, если бы вообще без пары, и съемки не были бы такими… откровенными… я, наверное, смог бы, а так не могу. Извини, мне правда очень жаль, но нет. Извини. Я не бу… я просто не могу.
- Джаред… - Том казался искренне расстроенным, и, скорее всего, имел на это полное право, но в тот момент мне на это было глубоко наплевать.
Я со вздохом покачал головой, - …извини, Том. Мы позвоним, когда ему станет лучше, идет? И на съемки придем сразу, как только он поправится. Обещаю. Извини, что я такой трус.
- Ты не трус, Джаред. Ты просто… просто влюбился, - ответил Том.
Больше я не сумел сказать ни слова и сбросил звонок. Приехали, блин. Еще каких-то две минуты назад все было отлично, а теперь я, оказывается, влюбился, да еще и от работы отказался. Жизнь бьет ключом, ебаный в рот…
- Че’б’о… - Дженсен кашлянул, прочищая горло. – Чего там?
Я плюхнулся в кровать и зевнул, - Фигня всякая, чувик. Ничего интересного.
В ответ он лишь сердито сверкнул глазами. Во взгляде без труда читалось, как он мне «поверил», и все, что он по этому поводу думает.
- Том хотел, чтобы я снялся с другим парнем. Я отказался. Вот и вся история, ничего особенного.
Жесткий, разъяренный взгляд подсказал мне, что он так не считал.
- Что за херня? Джаред… какого фига ты отказался?
- Хм. А с чего бы мне вдруг соглашаться? – Я немного нервно рассмеялся. Очевидный гнев на его лице несколько пугал, - Чувак, я не хочу сниматься ни с кем другим.
- Это всего-навсего работа, Джей. Блядь, - с досадой выплюнул он; голос совсем сел, - Я хочу сказать… как ты вообще собираешься с таким подходом дальше работать? Съемки для журнала рано или поздно закончатся, и что? Так и будешь от каждого предложения шарахаться, только потому что не со мной? Да блядь, ну смешно, в конце концов.
- Знаешь… а я вот ничего смешного тут не вижу, - медленно отчеканил я, - И тем более не испытываю ни малейшего желания голышом обжиматься с кем попало.
- Супер. То есть доверять тебе нельзя.
Я в полном недоумении уставился на него во все глаза, - Что?
- Ну как же? Ты ведь так опасаешься втюриться в кого-то другого, с кем придется сниматься? Разве нет? В этом причина? Боишься, не устоишь перед соблазном?
Я почувствовал, как меня внезапно бросило в жар, потому что то, что он нес… да я собственным ушам не поверил. Уж не знаю, это у него на почве лекарств от простуды в голове совсем помутнело, или в чем другом причина была, но только это был не разговор, а просто звездец какой-то.
- Серьезно, Джаред… Даже не знаю, что хуже. То, что ты из-за меня отказался от работы, или тот факт, что не согласился, испугавшись за собственную стойкость?.
- Дженсен… я же не… да что ты вообще такое говоришь! Блядь. Если бы я валялся больной в постели, мне бы вряд ли понравилось, что ты утопал на какие-то съемки, где ты… где лапал бы какого-то парня, в ответ получая от него поцелуи и… блядь, только не это. Я бы такого точно не хотел, вот и подумал, что ты тоже.
- Вот как? Выходит, мне ты также не доверяешь? И ревнуешь, к тому же. Супер, Джей, заебись просто, - прошипел он, трясясь от злости. – Одна маааленькая деталь. Если бы подобное предложили мне, я, скорее всего, согласился бы. Вот только вряд ли у тебя тогда возник хоть малейший повод для беспокойства, потому что единственный, о ком я был бы в состоянии думать каждую чертову секунду, это ты.
Я вскочил с кровати и кинулся лихорадочно одеваться. Впопыхах напялил штаны, кое-как, торопливо натянул через голову мятую рубашку. – Да пошло все на хуй. Так хочешь, чтобы я туда пошел, так я пойду, твою мать. Знаешь, мне казалось, я поступаю правильно, и только так и должно быть, и я понятия не имею, почему ты ведешь себя как последний гандон. Надеюсь, тебе полегчало.
С этими словами я пулей вылетел прочь, гулко шарахнув напоследок дверью.
**
Это было три дня назад. И вот я сижу, невидяще пяля глаза в телевизор, и думаю о нем.
Пиздец.
Я так скучаю, и из-за ссоры на душе кошки скребут, а все равно кажется, что тогда я был прав и, отказавшись, поступил совершенно правильно. Нет, ну правда. Если только, он, конечно, не считает, что между нами нет ничего особенного, за что стоило бы держаться. Может, и в самом деле, нет. Может, все это время я ошибался, а ему вообще до пизды, что с нами происходит. И фиг я извиняться буду. Вот возьму, и не буду. По крайней мере, сегодня точно… может, завтра?.. Бля-я-ядь.
Я поднимаюсь, иду за ключами и курткой, но тут в коридоре раздается чье-то шарканье, а следом осторожный стук в дверь. И даже не спросив «кто там?», я уже знаю, что это он. Зачем он пришел? А вдруг только за тем, чтобы порвать со мной? Сообщить что-нибудь, вроде «с тобой было прикольно, но, знаешь, больше я так не могу, с меня хватит… хватит тебя». Я застываю у порога, не решаясь открыть.
В голове на секунду вспыхивает трусливое желание притвориться, что меня просто сейчас нет. Так хоть момент немного оттянуть можно, чтобы морально подготовиться и банально не опуститься до соплей. Нет. Лучше уж сразу. В животе холодеет от страха. Я неуверенно толкаю дверь, оцепенело дожидаясь, пока та медленно распахнется до конца. На Дженсене нет лица. И выглядит он не лучше меня самого. Такой же виновато-растерянный и несчастный. Впрочем, одно различие все же имеется… в руках у него одинокая красная роза.
- Привет.
- Привет.
Оба старательно таращатся в пол, не в силах даже украдкой поднять на другого глаз, пока он неожиданно не пихает цветок мне прямо в грудь.
Такого тихого, умоляющего тона я не слышал у него никогда, – Можно… кхм… можно мне войти?
Я киваю и осторожно вынимаю из его пальцев розу, на секунду прикрыв глаза, чтобы вдохнуть сладковатый аромат. Горло вдруг пересыхает, а может, просто кончились все слова, и единственное, чего сейчас хочется – обнять его крепко-крепко и долго-долго целовать, словно это последний раз, но я жду, что он скажет, это важно.
- Джаред… я… - он снова опускает взгляд, но тут же вскидывает голову, глядя прямо в глаза, - Ты прости меня. Я так виноват.
Но?.. Невольно затаив дыхание, я жду, что он добавит «…но дальше мы встречаться не можем», однако больше он ничего не говорит.
- Джей?
В его глазах столько надежды, и я подступаю ближе, - Ты в тот раз как с цепи сорвался. Расскажешь, почему?
Он качает головой, шумно вздыхает и отворачивается. Шмыгает носом. Все еще простужен? Или… - Я не знаю. Просто не мог смотреть, как ты из-за меня отказываешься от работы, а потом даже думать не хотел, что кто-то другой станет лапать тебя с головы до пят, но когда ты сказал, что тоже не вынес бы такого, я подумал, что ты не устоишь и все равно его поцелуешь, и… запутался, и еще болезнь эта, и… и… я… прости меня?
Теперь точно всё. Я кладу цветок на полку и двигаюсь на него, пока не прижимаю его спиной к стене, нависая сверху. Медленно обвожу большим пальцем его скулу и приподнимаю голову за подбородок, заставляя поднять глаза.
- Черт, Джен. Я влюбился в тебя по уши. Как мальчишка. Я просто не хотел, чтобы между нами что-то вставало. Съемки с другой моделью только бы все усложнили, мы оба бы дергались, а я этого не хочу, - мои пальцы добираются до его волос, теребя пряди, - Не хочу ничего, что угрожало бы тому, что есть. Даже если ты тогда сказал, что не против. Я просто не мог рисковать. Не в этот раз. И заставить себя тоже не смог бы. В итоге не выдержал и просто пошел домой. Потому что поменяйся мы местами, я не знаю, что бы со мной было, Джен. Все время думать, как чьи-то руки ласкают тебя… да я бы с ума на фиг сошел… видимо, я и правда немного ревнив, и меня заносит временами, но это только потому, что я боюсь тебя потерять.
Он улыбается и слегка кивает в ответ, - Я тоже этого боюсь.
Я прижимаюсь вплотную, - Тогда не отталкивай меня.
Он качает головой, накрывая ладонями мои бедра, - Но я все равно не хочу, чтобы ты из-за меня отказывался от предложений по работе.
- Я не буду. Просто… давай немного подождем, ладно? Сейчас у нас самих все еще только-только начинается, может, через пару месяцев, когда отношения станут крепче, а мы станем еще ближе, что-то изменится, тогда и посмотрим. А пока мне не хотелось бы торопить события. Пусть все идет, как идет. Без всяких там других. Только ты и я.
- Думаю, это я переживу, - тихо говорит он, потянувшись за поцелуем.
Я чуть отклоняюсь назад, уворачиваясь, - Стой. Ты еще болеешь? Не хочу подхватить от тебя эту гадость. Ни единого микроба.
- Нет, я уже не болеешь, - передразнивает он, и с чувством добавляет, - Засранец. Вылечился, знаешь ли. Всё сам, угу. «Спасибо, что не отказал».
- Ах ты, бе-е-едненький, - я, издеваясь, корчу жалобную физиономию.
Один взгляд на его лицо заставляет меня сорваться с места и со всех ног припустить в спальню. Он несется следом под наш дружный хохот. Мы, не сговариваясь, раздеваемся, молча улыбаясь друг другу, а потом медленно тянемся навстречу, начиная бережный, нежный поцелуй. Так странно. Я думал, после нескольких дней перерыва мы с жадностью налетим друг на друга, но все по-другому. Сегодня он не просто целует меня. Он занимается с моим ртом любовью.
Он ложится рядом и по началу просто смотрит, долго, пристально, почти заставляя смутиться, а когда я уже готов отвести взгляд, осторожно накрывает мои губы своими, дразня и едва касаясь. Поддевает кончик носа своим, ласково тычется вдоль спинки, ни на секунду не отрываясь и все также мучительно невесомо скользя по кромке подрагивающих от нетерпения губ. Поцелуй начинается незаметно, он бережно раскрывает мне губы, медленно водя по ним вверх-вниз, опуская и приподнимая в такт подбородок, пока не решает, что достаточно, осторожно проталкивая язык внутрь и принимаясь кружить и хозяйничать у меня во рту, заставляя задыхаться от ощущений.
А потом углубляет поцелуй, впиваясь в меня с таким напором и силой, что мне поневоле приходится открыть рот на всю ширину. Я машинально прикрываю глаза, а дышать остается только через нос, потому что поцелуй так плотно сомкнул нас вместе, что не оторваться. Языки внутри заходятся в бешеном танце еще несколько минут, а затем он осторожно отступает, нежно зацеловывая и лаская истерзанные губы, постепенно начиная спускаться к шее.
А дальше все повторяется с самого начала. Раз за разом. Снова и снова. Кроме того, что каждый следующий круг дольше, мягче, жестче, настойчивей, яростней. И каждый раз, когда кажется, что этот раз самый-самый, и лучше просто не бывает, наступает следующий, еще ярче.
Все, на что меня хватает, лишь толкаться навстречу его языку своим и жалобно стонать, когда он отрывается глотнуть воздуха. Отяжелевшие руки безвольно лежат над головой, я даже не могу их поднять, и только пальцы конвульсивно сжимаются, когда наши члены случайно сталкиваются, проезжаясь друг по другу. Его кожа такая горячая, он обжигает словно печка, навалившись сверху всем весом и растолкав мои ноги в стороны, вклиниваясь между.
- Скажи это снова… - шепчет он, и требуется целая минута, чтобы я понял, что он что-то сказал. Мозг давно увяз в тумане похоти, и ясность восприятия – последнее, что меня сейчас беспокоит. – Давай, Джей… повтори еще раз. Что влюбился в меня.
Он почти умоляет, повторяя просьбу, уткнувшись мне в шею и прихватывая кожу зубами. Язык ласкает чувствительное местечко под ухом, и я, наконец совладав с рукой, крепко ухватив его за затылок, вдавливаю его потрясающий рот в себя, заставляя прижаться изо всех сил.
Набираю в легкие побольше воздуха, но все равно спотыкаюсь о слова, которые он хочет услышать, - Явлюбилсявтебя. Как. Мальчишка. По уши…
Он улыбается, привставая и отклоняясь назад. В зеленых глазах так откровенно плещется страсть, что всполохи, кажется, прошивают их насквозь до самой глубины. – Можно я тебя потрогаю... – по тому, как он закусывает губу, можно с уверенностью сказать, что этот жук что-то задумал.
- Валяй… - согласно киваю я, прикрывая глаза и ожидая, когда его ладонь ляжет на мой истекающий смазкой член.
- Можно я тебя потрогаю… - он замолкает, вынуждая меня открыть глаза, и лишь затем продолжает, - …везде… если ты не против…
Наши тела пульсируют в одном ритме, сталкиваясь и скользя в унисон, и если одно это почти вершина удовольствия, то мне просто не терпится узнать, что там у него за идея. Я медленно киваю, живот предательски подводит от вспыхнувшего вперемешку с возбуждением легкого испуга, очевидно, немедленно отразившегося на лице, потому что он тут же сминает мои губы своими, целуя так мягко, так заботливо, так бережно и с такой нежностью, что я едва не захлебываюсь рваным стоном, моля его поспешить.
Не разрывая поцелуя, он ныряет двумя пальцами мне в рот, сталкиваясь внутри с языками и собирая на нежную, солоноватую кожу слюну. Я с жадностью набрасываюсь на пальцы, втягивая и выпуская их изо рта в такт скользящей внутрь и наружу ладони, вынуждая его громко застонать, когда мой язык начинает, кружа, обводить их кончики по кругу, как если бы вместо них в плену губ сейчас была головка его члена. Не в силах отвести взгляд от разворачивающегося действа, он замирает, широко распахнув глаза и приоткрыв рот, до тех пор пока кожа на ладони от постоянного соприкосновения со слюной не сморщивается, а с кончиков пальцев не начинает капать влага, когда он наконец вытаскивает их у меня изо рта и тянется вниз к промежности.
Он раздвигает мне ягодицы, заставив меня испуганно вытаращиться во все глаза, и принимается неторопливо водить по сфинктеру пальцами от кончиков до основания и обратно. – Просто расслабься… - шепчет он, прикрывая глаза и утыкаясь в мой лоб своим, - Я только потрогаю… только потрогаю, внутрь забираться не буду.
Поняв, что он не собирается врываться внутрь, я с облегчением выдыхаю. Скованность и напряжение в плечах постепенно отступают. Признаться, с тех пор как я последний раз… экспериментировал, прошло некоторое время, и сейчас подобные опыты я пока повторять не готов. Он погружает внутрь самый кончик пальца, но лишь скользит по краю отверстия, медленно обводя круг за кругом и слегка надавливая на анус при вращении рукой.
Неожиданно заурчав, он впивается мне в шею, а потом, резко отпрянув, заглядывает в глаза, пристально сверля меня взглядом, - Мой. Скажи, что ты мой.
Застонав, исключительно потому, что его палец вжимается прямо в меня, в самое заветное местечко, не углубляясь ни на дюйм и едва осязаемо поглаживая, я с трудом выталкиваю, - Да твой, твой. Даже не сомневайся.
Мы пускаемся в жадный поцелуй, начиная ритмично подбрасывать бедра, с каждым движением вбиваясь членом друг другу в упругий пресс, возбуждаясь все сильнее, все чаще вскользь проезжая головкой о затвердевшую, роняющую первые капли смазки, вот-вот готовую взорваться плоть партнера.
Чего-то как будто не достает, и скоро неясное чувство озаряется внезапным пониманием, превращаясь в острое желание, почти необходимость, чтобы он протолкнул пальцы внутрь, глубже, но последние остатки связанных мыслей разлетаются на кусочки с каждой пульсирующей вокруг ануса вспышкой, и я даже не могу попросить его, растеряв все слова. Мне удается прошептать одно-единственное «сильнее», но он моментально отзывается, застонав и надавив смелее, жестче, ускоряет движения, яростно теребя стенки входа, снова и снова стремительно кружа вдоль края, из стороны в сторону, вверх-вниз, крутясь и извиваясь, чувствуя, как мышцы под пальцами, поддаваясь, уступают и постепенно расслабляются.
Боже, как же я близко. Стоит только отпустить себя, и накроет моментально. Надо потерпеть и постараться продержаться сколько хватит сил. Бля, по-моему, их уже ни на сколько не хватит…
- Бля, Джей… - шипит он сквозь зубы, наваливаясь и начиная толкаться мне в живот энергичнее, резче. Ощущение тяжести на члене сродни экстазу.
Его пальцы вминаются в кожу еще пронзительнее; я почти замираю, машинально подбираясь, лишь слегка, но мысль о возможном вторжении все еще пугает, - Только не… только не… еще нет… - задыхаясь, сбивчиво бормочу я, тотчас почувствовав, как жесткий натиск сменяется плавным бережным темпом.
- Тихо, тихо… я не буду, не бойся, - шепчет он, медленно рассыпая по моей шее тысячи маленьких поцелуев, помогая себе языком, неспешно проходясь от ключиц до самого подбородка, мокро ткнувшись в него губами напоследок, - Так хорошо? – спрашивает он, все это время не переставая кружа по ободку сфинктера, уже начинающего сокращаться в ответ на ласку.
- Да, вот так, ммм… - выдыхаю я, выше подтягивая колени, подставляясь еще откровеннее.
Дженсен убирает руку, подносит пальцы ко рту, на те несколько секунд, что он на них сплевывает, заставляя меня заерзать от нетерпения и снова блаженно прикрыть веки, как только он возвращает ладонь на место. С новой влагой все тело бросает в дрожь.
Ох… ох ты блядь… теперь его скользкие пальцы, снова набирая темп, дразнят отрывистым мягким стаккато, а я отчаянно толкаюсь навстречу, выпрашивая больше, жаждая острого, почти болезненного давления, с которым он вжимается в пульсирующие стенки отверстия.
- Бля… я сейчас кончу, - хриплю я, нетерпеливо дернув бедрами в противоположную вращениям сторону, умоляя его ускорить ритм, - Боже… Джен… быстрее… - подгоняю я, с трудом выталкивая слова сквозь сбившееся дыхание, - …только не останавливайся… еще немного… не останавливайся, толькопожалуйстаблядьнеостанавливайся… - всхлипываю я, вскидывая руку к члену, и всего за пару рывков доводя себя до разрядки, пальнув между телами вязкой белой струей, осевшей долетевшими каплями на груди.
- Уййй, бля! – коротко вскрикивает Дженсен. Он на грани, я вижу; скорее всего, зрелище только что накрывшего меня оргазма подтолкнуло его к самому краю. Я вцепляюсь ему в плечи, с нажимом потянув вниз, в попытке сдвинуть его вдоль моего тела, сам в это время рывком подтягиваясь выше. Он вскидывает на меня вопросительный взгляд.
- Хочу, чтобы ты кончил мне… мне в…- продолжения не требуется, Дженсен ловит мысль на лету, поспешно вскакивая на корточки и широко разводя мне колени, лишь на миг задержавшись, чтобы бросить взгляд на судорожно бьющееся в пост оргазменных всполохах колечко ануса. Обхватив свой член одной рукой, а пальцами второй раздвинув мне ягодицы, он нацеливает головку на отверстие.
Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как его ладонь плавно ходит по члену. Его всего трясет, мышцы пресса мелко напряженно подрагивают, он рвано втягивает воздух, задержав дыхание, а в следующий миг резко взрывается, выстреливая точно в цель. Теплые капли медленно катятся вниз вдоль промежности, собираясь на простыне подо мной в маленькую лужицу.
Мы в унисон стонем; он опускается сверху, приставляя раздутую, покрасневшую головку вплотную к моему анусу и осторожными движениями размазывая по краю сперму, едва заметно тычась вперед. От одного ощущения его члена у себя между ягодиц захватывает дух. А что было бы, все же толкнись он внутрь, совсем неглубоко, чуть-чуть, сорвав уже опавшим членом девственную печать с моей задницы? Но прежде, чем я успеваю открыть рот, чтобы попросить об этом, он скатывается с меня, утирая со лба выступивший пот.
- Ё-моё, Джей. Надо будет обязательно повторить. Обязательно.
Я, улыбаясь, перекатываюсь на бок, рывком подтянувшись к нему. Простыня противно липнет к взмокшей спине. – А можно в следующий раз сверху буду я? – спрашиваю я, ожидая, что он с готовностью согласится, но он хмурится, разом сникнув.
- Тебе не понравилось?
- Что? Не-ет! – смеюсь я в ответ. Он совсем не понял, о чем я, - Чувак, ты просто обязан это попробовать… чистый кайф, на раз-два улетишь, обещаю. У меня, по-моему, аж башка в процессе от усилий разболелась: только и думал все время, как бы не обкончаться и протянуть еще хоть немного.
- Что, правда? – ухмыляется он, щурясь и моргая чаще – верный признак подступающей усталости.
- Да правда, правда, - тихо заверяю я, пристраивая голову у него на груди и уютно сворачиваясь рядом на ночь.
Он с довольным вздохом заворачивает меня в кокон из своих рук, моментально проваливаясь в сон. Я пока не настолько устал, чтобы последовать его примеру, и, откинув голову ему на плечо, долго вглядываюсь в его расслабленное лицо. Взгляд медленно изучающе скользит по привлекательным чертам, подмечая каждую мелочь, и чем дольше я смотрю на него, тем явственнее понимаю, с какой невероятной силой, почти невыносимо меня тянет к этому человеку. Он ведь не просто как картинка… и сказать, что он красивый, все равно что ничего не сказать, дело здесь совсем не в этом… просто он офигительный… ээ… магнит... во всех смыслах. Он весь, целиком. Что-то есть в нем такое, что я не смог бы описать словами, а если бы попытался, не нашелся бы, не зная, с чего начать или где остановиться.
Я осторожно провожу дрожащими пальцами по его нижней губе и прижимаюсь плотнее. Он почти рефлекторно целует в ответ подушечку моего большого пальца, крепче обняв меня во сне.
И ведь я прекрасно понимаю… прекрасно понимаю, что к чему, не совсем же идиот, чтобы отрицать очевидное.
Потому что все не просто так. Все серьезно.
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 16.
Джаред.
Нет, это не неделя, а жопа какая-то.
Мягко говоря.
Похоже, роль няньки Дженсена доконала, потому что следующим же утром он сильно заболел. На самом деле, конечно, у бедняги всего лишь заложило нос и воспалилось горло, но видимо, для него это было равносильно смерти, не меньше. Боже, а я еще считал, это я капризный, когда болею. Наивный. Куда мне до него. Помню, на очередное нытье я спросил что-то вроде «а может, еще и яблочко на блюдечке с голубой каёмочкой?», на что он запустил в меня подушкой и разве что не расстрелял взглядом.
Я оставил его дома и отправился купить ему мягких увлажненных одноразовых платков и травяного чая от ангины, а когда вернулся, он повис на мне, вцепившись намертво, пока в итоге не уложил с собой, прижавшись к моей груди. Наверное, решил, что я совсем ушел, не желая ошиваться рядом, когда он болеет. Блин, нужно было предупредить, что я только до аптеки и сразу обратно, но я просто выскользнул за дверь, думая, что он уснул. Очевидно, мое недолгое отсутствие пошло обоим на пользу: он понял, как тошно маяться в одиночку, а я… признаться, был по-настоящему тронут, когда он так уютно свернулся у меня под боком калачиком. Ну а сопли… да и черт с ними.
К ночи стало окончательно ясно, что бесконечные жалобы были вовсе не напрасны. Дженсен действительно заболел. На парня было жалко смотреть: нос покраснел, лимфоузлы на шее припухли, глаза слезились, резко контрастируя с побледневшей, липкой от пота кожей. Горло так разболелось, что он даже сипеть не мог, лишь несчастно озираясь по сторонам. Я сварил ему бульон, но он и двух ложек не сумел проглотить, отодвинув от себя тарелку и покачав головой, выразительно показывая на горло. Я снова пошел в аптеку и принес ему фруктовый лед со вкусом вишни. Мама всегда давала мне его, когда я болел. Она говорила, это единственный способ избежать обезвоживания. Когда я вернулся, было уже ближе к полуночи, но он не спал, отрешенно таращась в телевизор и натянув одеяло до подбородка.
- Чувик, ну как ты? – тихо спросил я, забираясь к нему в кровать и предлагая угощение.
Он пожал плечами, бросив на лакомство усталый взгляд.
- Ну попробуй, давай, эта штука поможет, правда, - я развернул мороженое и вложил его ему в руку.
Он откусил кусочек и улыбнулся.
За ночь коробка в холодильнике опустела.
**
На следующее утро, проснувшись, я первым делом окинул Дженсена взглядом. Тот безмятежно спал, так и уснув с торчащей из носа салфеткой. Зрелище было настолько уморительным, что, отсмеявшись, я всерьез задумался над тем, не сделать ли фотографию. Решил, что все-таки не стоит, и отправился в душ, предварительно проглотив витамины, которые вчера для профилактики посоветовал мне в аптеке фармацевт.
Дженсен не на шутку раскашлялся, как раз когда я выходил из ванной, заставив сердце насторожено ёкнуть. А я так надеялся, что сегодня ему станет получше. Я со вздохом подхватил свой сотовый и плюхнулся обратно в постель.
- Ты… ты че’б’о это? – прогнусавил он.
- Надо позвонить Тому, предупредить, что мы сегодня не появимся.
- Поче’б’у это?
Я только рассмеялся, щелкнув крышкой телефона, - Да уж, действительно, почему бы вдруг. Джен, да ты едва держишься, смотри, весь расклеился. В таком виде ни о каких съемках и речи быть не может… даже Мисси не под силу будет нарисовать тебе здоровье.
- ‘Б’у да… поду’б’аешь, чуть больше гри’б’а положит, пробле’б’-то.
Я, усмехнувшись, вытянул ноги, дотянувшись и погладив его стопы своими, - Ты у меня и без грима совершенство. Он тебе вообще ни к чему. Особенно, когда прячет твои крапинки, - прошептал я, склоняясь и зацеловывая его покрасневший нос.
Он отодвинул меня назад и застенчиво улыбнулся, - Заразишься.
Я согласно кивнул, - Вот именно поэтому, мы сегодня никуда не идем. Не хочу, чтобы Том с Мисси тоже заболели.
- ‘Б’о ты-то ‘б’е болеешь, - возразил он.
На это я лишь пожал плечами и набрал номер Тома, дождавшись ответа голосовой почты и оставив сообщение, что мы с Дженсеном сегодня не придем с просьбой перезвонить.
Следующие пятнадцать минут мы просто обнимались, нежась в постели и ласково теребя друг другу руки в уютной тишине. Конечно, мне хотелось большего, но я бы и намека себе не позволил, зная, как отвратительно он себя сейчас чувствует. Жар и не думал спадать, он весь горел, а глядя на то и дело проступающий у него на лбу пот, мне становилось не по себе. Я уже готов был затолкать его под холодный душ или в ванну, но тут у него затрещал мобильник.
Пришлось ненадолго оторваться от него и подняться, чтобы забрать его телефон с комода. Он тут же застонал. Я принес ему сотовый, мельком бросив взгляд на экран. Звонила его мама, так что я вручил ему трубку, легко клюнув в щеку.
- Пойду сделаю тебе чай с тостом, - он кивнул в ответ и нажал на кнопку.
- Привет, ‘б’а’б’… угу, заболел… да ‘б’е, я ‘б’ор’б’аль’б’о…
Я отправился на кухню, поставил кипятиться воду и засунул в тостер хлеб. К тому времени, когда все было готово, мне казалось, что прошла целая вечность. Дженсен все еще разговаривал, но из кухни слов было не разобрать. Не то, чтобы мне не терпелось подслушать, но ни один из нас раньше не упоминал, что говорил что-то о нас своим близким, и, в общем… мне хотелось знать, скажет ли он хоть слово обо мне, пусть я и понимал, что шанс не велик.
- ‘Б’а’б’, да говорю же, ‘б’ор’б’аль’б’о все… друг… да, у ‘б’е’б’я появился друг. В это так труд’б’о поверить?
Я мысленно улыбнулся и осторожно поставил чай и тарелку с тостом на тумбочку около кровати, собираясь тут же выйти, но Дженсен схватил меня за руку, заставив улечься с ним рядом, не успел я сделать и шага.
- З’б’аю, что хорошо, - продолжил он, подхватив тост. – ‘Б’е з’б’аю… пару ‘б’едель… Джаред… да, о’б’ ‘б’б’е ‘б’равится… оче’б’ь.
Я уставился на него, от изумления вытаращив глаза и разинув рот. Он постарался сдержать смех, но только раскашлялся, в итоге попрощавшись и сказав маме, что устал и до смерти хочет спать.
- Охренеть… ну, сама деликатность, блин… - заявил я, как только он нажал «отбой». – Теперь она будет думать, что у сыночка или крыша поехала, или он трахается со своим новым лучшим другом.
К моему удивлению, Дженсен на это только равнодушно пожал плечами, откусывая чуть ли не полтоста. Я уже открыл рот, чтобы поделиться собственными безумными мыслями о том, не пора ли всерьез откровенно поговорить с родителями, но в эту секунду с моего телефона раздался звонок.
- Это Том, - успел шепнуть я Дженсену, откидываясь обратно на подушку и принимая вызов.
Дженсен просипел передать ему привет, и это первое, что я сделал, услышав голос Тома.
Тот рассмеялся и велел передать в ответ, что сейчас Дженсену лучше бы спать, желательно прямо до съемок на следующей неделе.
- В точку, потому что выглядит он крайне паршиво. Думаю, ему основательно так придется отлежаться прежде, чем он будет в состоянии не то, что появиться, хотя бы задуматься о съемках.
Том тихо вздохнул, - Сегодня совсем никак, да?
Я оглянулся на Дженсена. Первое, что бросалось в глаза, - его покрасневший нос. Он пытался спать, но чтобы дышать, вынужден был все время лежать с открытым ртом, - Совсем. Извини, чувак.
- Да ничего… - медленно начал тот, - Мне только нужно будет позвонить в агентство, чтобы они прислали кого-нибудь, похожего на Дженсена. Если я буду снимать только тело и в боковом ракурсе, никто и не догадается, что это не он. Ты можешь подойти через пару часиков? Скажем, в районе двух?
- Ээ… что? – ошарашено выдавил я. Чтобы я стал сниматься с кем-то другим? Да ни хрена. Ни за какие, блядь, миллионы. И без них тоже. Не буду... вот не буду, и всё.
- Дженсен сейчас не может, это понятно, но ты-то здоров, - пустился в объяснения Том, - Просто наймем на эту неделю другую модель. Ничего такого в этом нет.
Я попытался подобрать слова, но от возмущения смог лишь что-то невнятно пропыхтеть в ответ. Да как вообще на такое можно сказать что-то, кроме одного-единственного «нет»? «Нет, ни за что»? Дженсен приоткрыл один глаз и уставился на меня. Господи, он выглядел таким больным и одновременно трогательным, и сегодня я даже на секунду не собирался оставлять его одного и куда-то отлучаться, а теперь мне говорят идти сниматься в обнаженке с совершенно незнакомым парнем? Данивжизнь.
- Да, я тут, Том… ээ, что решил? Не думаю, что я смогу.
- Джаред, мы уже все это проходили. Это недолго. Всего несколько фотографий, помнишь?
- Но это не так просто, - я поднялся с постели и вышел в прихожую. – Я… я не могу с кем-то другим. То есть, может, если бы вообще без пары, и съемки не были бы такими… откровенными… я, наверное, смог бы, а так не могу. Извини, мне правда очень жаль, но нет. Извини. Я не бу… я просто не могу.
- Джаред… - Том казался искренне расстроенным, и, скорее всего, имел на это полное право, но в тот момент мне на это было глубоко наплевать.
Я со вздохом покачал головой, - …извини, Том. Мы позвоним, когда ему станет лучше, идет? И на съемки придем сразу, как только он поправится. Обещаю. Извини, что я такой трус.
- Ты не трус, Джаред. Ты просто… просто влюбился, - ответил Том.
Больше я не сумел сказать ни слова и сбросил звонок. Приехали, блин. Еще каких-то две минуты назад все было отлично, а теперь я, оказывается, влюбился, да еще и от работы отказался. Жизнь бьет ключом, ебаный в рот…
- Че’б’о… - Дженсен кашлянул, прочищая горло. – Чего там?
Я плюхнулся в кровать и зевнул, - Фигня всякая, чувик. Ничего интересного.
В ответ он лишь сердито сверкнул глазами. Во взгляде без труда читалось, как он мне «поверил», и все, что он по этому поводу думает.
- Том хотел, чтобы я снялся с другим парнем. Я отказался. Вот и вся история, ничего особенного.
Жесткий, разъяренный взгляд подсказал мне, что он так не считал.
- Что за херня? Джаред… какого фига ты отказался?
- Хм. А с чего бы мне вдруг соглашаться? – Я немного нервно рассмеялся. Очевидный гнев на его лице несколько пугал, - Чувак, я не хочу сниматься ни с кем другим.
- Это всего-навсего работа, Джей. Блядь, - с досадой выплюнул он; голос совсем сел, - Я хочу сказать… как ты вообще собираешься с таким подходом дальше работать? Съемки для журнала рано или поздно закончатся, и что? Так и будешь от каждого предложения шарахаться, только потому что не со мной? Да блядь, ну смешно, в конце концов.
- Знаешь… а я вот ничего смешного тут не вижу, - медленно отчеканил я, - И тем более не испытываю ни малейшего желания голышом обжиматься с кем попало.
- Супер. То есть доверять тебе нельзя.
Я в полном недоумении уставился на него во все глаза, - Что?
- Ну как же? Ты ведь так опасаешься втюриться в кого-то другого, с кем придется сниматься? Разве нет? В этом причина? Боишься, не устоишь перед соблазном?
Я почувствовал, как меня внезапно бросило в жар, потому что то, что он нес… да я собственным ушам не поверил. Уж не знаю, это у него на почве лекарств от простуды в голове совсем помутнело, или в чем другом причина была, но только это был не разговор, а просто звездец какой-то.
- Серьезно, Джаред… Даже не знаю, что хуже. То, что ты из-за меня отказался от работы, или тот факт, что не согласился, испугавшись за собственную стойкость?.
- Дженсен… я же не… да что ты вообще такое говоришь! Блядь. Если бы я валялся больной в постели, мне бы вряд ли понравилось, что ты утопал на какие-то съемки, где ты… где лапал бы какого-то парня, в ответ получая от него поцелуи и… блядь, только не это. Я бы такого точно не хотел, вот и подумал, что ты тоже.
- Вот как? Выходит, мне ты также не доверяешь? И ревнуешь, к тому же. Супер, Джей, заебись просто, - прошипел он, трясясь от злости. – Одна маааленькая деталь. Если бы подобное предложили мне, я, скорее всего, согласился бы. Вот только вряд ли у тебя тогда возник хоть малейший повод для беспокойства, потому что единственный, о ком я был бы в состоянии думать каждую чертову секунду, это ты.
Я вскочил с кровати и кинулся лихорадочно одеваться. Впопыхах напялил штаны, кое-как, торопливо натянул через голову мятую рубашку. – Да пошло все на хуй. Так хочешь, чтобы я туда пошел, так я пойду, твою мать. Знаешь, мне казалось, я поступаю правильно, и только так и должно быть, и я понятия не имею, почему ты ведешь себя как последний гандон. Надеюсь, тебе полегчало.
С этими словами я пулей вылетел прочь, гулко шарахнув напоследок дверью.
**
Это было три дня назад. И вот я сижу, невидяще пяля глаза в телевизор, и думаю о нем.
Пиздец.
Я так скучаю, и из-за ссоры на душе кошки скребут, а все равно кажется, что тогда я был прав и, отказавшись, поступил совершенно правильно. Нет, ну правда. Если только, он, конечно, не считает, что между нами нет ничего особенного, за что стоило бы держаться. Может, и в самом деле, нет. Может, все это время я ошибался, а ему вообще до пизды, что с нами происходит. И фиг я извиняться буду. Вот возьму, и не буду. По крайней мере, сегодня точно… может, завтра?.. Бля-я-ядь.
Я поднимаюсь, иду за ключами и курткой, но тут в коридоре раздается чье-то шарканье, а следом осторожный стук в дверь. И даже не спросив «кто там?», я уже знаю, что это он. Зачем он пришел? А вдруг только за тем, чтобы порвать со мной? Сообщить что-нибудь, вроде «с тобой было прикольно, но, знаешь, больше я так не могу, с меня хватит… хватит тебя». Я застываю у порога, не решаясь открыть.
В голове на секунду вспыхивает трусливое желание притвориться, что меня просто сейчас нет. Так хоть момент немного оттянуть можно, чтобы морально подготовиться и банально не опуститься до соплей. Нет. Лучше уж сразу. В животе холодеет от страха. Я неуверенно толкаю дверь, оцепенело дожидаясь, пока та медленно распахнется до конца. На Дженсене нет лица. И выглядит он не лучше меня самого. Такой же виновато-растерянный и несчастный. Впрочем, одно различие все же имеется… в руках у него одинокая красная роза.
- Привет.
- Привет.
Оба старательно таращатся в пол, не в силах даже украдкой поднять на другого глаз, пока он неожиданно не пихает цветок мне прямо в грудь.
Такого тихого, умоляющего тона я не слышал у него никогда, – Можно… кхм… можно мне войти?
Я киваю и осторожно вынимаю из его пальцев розу, на секунду прикрыв глаза, чтобы вдохнуть сладковатый аромат. Горло вдруг пересыхает, а может, просто кончились все слова, и единственное, чего сейчас хочется – обнять его крепко-крепко и долго-долго целовать, словно это последний раз, но я жду, что он скажет, это важно.
- Джаред… я… - он снова опускает взгляд, но тут же вскидывает голову, глядя прямо в глаза, - Ты прости меня. Я так виноват.
Но?.. Невольно затаив дыхание, я жду, что он добавит «…но дальше мы встречаться не можем», однако больше он ничего не говорит.
- Джей?
В его глазах столько надежды, и я подступаю ближе, - Ты в тот раз как с цепи сорвался. Расскажешь, почему?
Он качает головой, шумно вздыхает и отворачивается. Шмыгает носом. Все еще простужен? Или… - Я не знаю. Просто не мог смотреть, как ты из-за меня отказываешься от работы, а потом даже думать не хотел, что кто-то другой станет лапать тебя с головы до пят, но когда ты сказал, что тоже не вынес бы такого, я подумал, что ты не устоишь и все равно его поцелуешь, и… запутался, и еще болезнь эта, и… и… я… прости меня?
Теперь точно всё. Я кладу цветок на полку и двигаюсь на него, пока не прижимаю его спиной к стене, нависая сверху. Медленно обвожу большим пальцем его скулу и приподнимаю голову за подбородок, заставляя поднять глаза.
- Черт, Джен. Я влюбился в тебя по уши. Как мальчишка. Я просто не хотел, чтобы между нами что-то вставало. Съемки с другой моделью только бы все усложнили, мы оба бы дергались, а я этого не хочу, - мои пальцы добираются до его волос, теребя пряди, - Не хочу ничего, что угрожало бы тому, что есть. Даже если ты тогда сказал, что не против. Я просто не мог рисковать. Не в этот раз. И заставить себя тоже не смог бы. В итоге не выдержал и просто пошел домой. Потому что поменяйся мы местами, я не знаю, что бы со мной было, Джен. Все время думать, как чьи-то руки ласкают тебя… да я бы с ума на фиг сошел… видимо, я и правда немного ревнив, и меня заносит временами, но это только потому, что я боюсь тебя потерять.
Он улыбается и слегка кивает в ответ, - Я тоже этого боюсь.
Я прижимаюсь вплотную, - Тогда не отталкивай меня.
Он качает головой, накрывая ладонями мои бедра, - Но я все равно не хочу, чтобы ты из-за меня отказывался от предложений по работе.
- Я не буду. Просто… давай немного подождем, ладно? Сейчас у нас самих все еще только-только начинается, может, через пару месяцев, когда отношения станут крепче, а мы станем еще ближе, что-то изменится, тогда и посмотрим. А пока мне не хотелось бы торопить события. Пусть все идет, как идет. Без всяких там других. Только ты и я.
- Думаю, это я переживу, - тихо говорит он, потянувшись за поцелуем.
Я чуть отклоняюсь назад, уворачиваясь, - Стой. Ты еще болеешь? Не хочу подхватить от тебя эту гадость. Ни единого микроба.
- Нет, я уже не болеешь, - передразнивает он, и с чувством добавляет, - Засранец. Вылечился, знаешь ли. Всё сам, угу. «Спасибо, что не отказал».
- Ах ты, бе-е-едненький, - я, издеваясь, корчу жалобную физиономию.
Один взгляд на его лицо заставляет меня сорваться с места и со всех ног припустить в спальню. Он несется следом под наш дружный хохот. Мы, не сговариваясь, раздеваемся, молча улыбаясь друг другу, а потом медленно тянемся навстречу, начиная бережный, нежный поцелуй. Так странно. Я думал, после нескольких дней перерыва мы с жадностью налетим друг на друга, но все по-другому. Сегодня он не просто целует меня. Он занимается с моим ртом любовью.
Он ложится рядом и по началу просто смотрит, долго, пристально, почти заставляя смутиться, а когда я уже готов отвести взгляд, осторожно накрывает мои губы своими, дразня и едва касаясь. Поддевает кончик носа своим, ласково тычется вдоль спинки, ни на секунду не отрываясь и все также мучительно невесомо скользя по кромке подрагивающих от нетерпения губ. Поцелуй начинается незаметно, он бережно раскрывает мне губы, медленно водя по ним вверх-вниз, опуская и приподнимая в такт подбородок, пока не решает, что достаточно, осторожно проталкивая язык внутрь и принимаясь кружить и хозяйничать у меня во рту, заставляя задыхаться от ощущений.
А потом углубляет поцелуй, впиваясь в меня с таким напором и силой, что мне поневоле приходится открыть рот на всю ширину. Я машинально прикрываю глаза, а дышать остается только через нос, потому что поцелуй так плотно сомкнул нас вместе, что не оторваться. Языки внутри заходятся в бешеном танце еще несколько минут, а затем он осторожно отступает, нежно зацеловывая и лаская истерзанные губы, постепенно начиная спускаться к шее.
А дальше все повторяется с самого начала. Раз за разом. Снова и снова. Кроме того, что каждый следующий круг дольше, мягче, жестче, настойчивей, яростней. И каждый раз, когда кажется, что этот раз самый-самый, и лучше просто не бывает, наступает следующий, еще ярче.
Все, на что меня хватает, лишь толкаться навстречу его языку своим и жалобно стонать, когда он отрывается глотнуть воздуха. Отяжелевшие руки безвольно лежат над головой, я даже не могу их поднять, и только пальцы конвульсивно сжимаются, когда наши члены случайно сталкиваются, проезжаясь друг по другу. Его кожа такая горячая, он обжигает словно печка, навалившись сверху всем весом и растолкав мои ноги в стороны, вклиниваясь между.
- Скажи это снова… - шепчет он, и требуется целая минута, чтобы я понял, что он что-то сказал. Мозг давно увяз в тумане похоти, и ясность восприятия – последнее, что меня сейчас беспокоит. – Давай, Джей… повтори еще раз. Что влюбился в меня.
Он почти умоляет, повторяя просьбу, уткнувшись мне в шею и прихватывая кожу зубами. Язык ласкает чувствительное местечко под ухом, и я, наконец совладав с рукой, крепко ухватив его за затылок, вдавливаю его потрясающий рот в себя, заставляя прижаться изо всех сил.
Набираю в легкие побольше воздуха, но все равно спотыкаюсь о слова, которые он хочет услышать, - Явлюбилсявтебя. Как. Мальчишка. По уши…
Он улыбается, привставая и отклоняясь назад. В зеленых глазах так откровенно плещется страсть, что всполохи, кажется, прошивают их насквозь до самой глубины. – Можно я тебя потрогаю... – по тому, как он закусывает губу, можно с уверенностью сказать, что этот жук что-то задумал.
- Валяй… - согласно киваю я, прикрывая глаза и ожидая, когда его ладонь ляжет на мой истекающий смазкой член.
- Можно я тебя потрогаю… - он замолкает, вынуждая меня открыть глаза, и лишь затем продолжает, - …везде… если ты не против…
Наши тела пульсируют в одном ритме, сталкиваясь и скользя в унисон, и если одно это почти вершина удовольствия, то мне просто не терпится узнать, что там у него за идея. Я медленно киваю, живот предательски подводит от вспыхнувшего вперемешку с возбуждением легкого испуга, очевидно, немедленно отразившегося на лице, потому что он тут же сминает мои губы своими, целуя так мягко, так заботливо, так бережно и с такой нежностью, что я едва не захлебываюсь рваным стоном, моля его поспешить.
Не разрывая поцелуя, он ныряет двумя пальцами мне в рот, сталкиваясь внутри с языками и собирая на нежную, солоноватую кожу слюну. Я с жадностью набрасываюсь на пальцы, втягивая и выпуская их изо рта в такт скользящей внутрь и наружу ладони, вынуждая его громко застонать, когда мой язык начинает, кружа, обводить их кончики по кругу, как если бы вместо них в плену губ сейчас была головка его члена. Не в силах отвести взгляд от разворачивающегося действа, он замирает, широко распахнув глаза и приоткрыв рот, до тех пор пока кожа на ладони от постоянного соприкосновения со слюной не сморщивается, а с кончиков пальцев не начинает капать влага, когда он наконец вытаскивает их у меня изо рта и тянется вниз к промежности.
Он раздвигает мне ягодицы, заставив меня испуганно вытаращиться во все глаза, и принимается неторопливо водить по сфинктеру пальцами от кончиков до основания и обратно. – Просто расслабься… - шепчет он, прикрывая глаза и утыкаясь в мой лоб своим, - Я только потрогаю… только потрогаю, внутрь забираться не буду.
Поняв, что он не собирается врываться внутрь, я с облегчением выдыхаю. Скованность и напряжение в плечах постепенно отступают. Признаться, с тех пор как я последний раз… экспериментировал, прошло некоторое время, и сейчас подобные опыты я пока повторять не готов. Он погружает внутрь самый кончик пальца, но лишь скользит по краю отверстия, медленно обводя круг за кругом и слегка надавливая на анус при вращении рукой.
Неожиданно заурчав, он впивается мне в шею, а потом, резко отпрянув, заглядывает в глаза, пристально сверля меня взглядом, - Мой. Скажи, что ты мой.
Застонав, исключительно потому, что его палец вжимается прямо в меня, в самое заветное местечко, не углубляясь ни на дюйм и едва осязаемо поглаживая, я с трудом выталкиваю, - Да твой, твой. Даже не сомневайся.
Мы пускаемся в жадный поцелуй, начиная ритмично подбрасывать бедра, с каждым движением вбиваясь членом друг другу в упругий пресс, возбуждаясь все сильнее, все чаще вскользь проезжая головкой о затвердевшую, роняющую первые капли смазки, вот-вот готовую взорваться плоть партнера.
Чего-то как будто не достает, и скоро неясное чувство озаряется внезапным пониманием, превращаясь в острое желание, почти необходимость, чтобы он протолкнул пальцы внутрь, глубже, но последние остатки связанных мыслей разлетаются на кусочки с каждой пульсирующей вокруг ануса вспышкой, и я даже не могу попросить его, растеряв все слова. Мне удается прошептать одно-единственное «сильнее», но он моментально отзывается, застонав и надавив смелее, жестче, ускоряет движения, яростно теребя стенки входа, снова и снова стремительно кружа вдоль края, из стороны в сторону, вверх-вниз, крутясь и извиваясь, чувствуя, как мышцы под пальцами, поддаваясь, уступают и постепенно расслабляются.
Боже, как же я близко. Стоит только отпустить себя, и накроет моментально. Надо потерпеть и постараться продержаться сколько хватит сил. Бля, по-моему, их уже ни на сколько не хватит…
- Бля, Джей… - шипит он сквозь зубы, наваливаясь и начиная толкаться мне в живот энергичнее, резче. Ощущение тяжести на члене сродни экстазу.
Его пальцы вминаются в кожу еще пронзительнее; я почти замираю, машинально подбираясь, лишь слегка, но мысль о возможном вторжении все еще пугает, - Только не… только не… еще нет… - задыхаясь, сбивчиво бормочу я, тотчас почувствовав, как жесткий натиск сменяется плавным бережным темпом.
- Тихо, тихо… я не буду, не бойся, - шепчет он, медленно рассыпая по моей шее тысячи маленьких поцелуев, помогая себе языком, неспешно проходясь от ключиц до самого подбородка, мокро ткнувшись в него губами напоследок, - Так хорошо? – спрашивает он, все это время не переставая кружа по ободку сфинктера, уже начинающего сокращаться в ответ на ласку.
- Да, вот так, ммм… - выдыхаю я, выше подтягивая колени, подставляясь еще откровеннее.
Дженсен убирает руку, подносит пальцы ко рту, на те несколько секунд, что он на них сплевывает, заставляя меня заерзать от нетерпения и снова блаженно прикрыть веки, как только он возвращает ладонь на место. С новой влагой все тело бросает в дрожь.
Ох… ох ты блядь… теперь его скользкие пальцы, снова набирая темп, дразнят отрывистым мягким стаккато, а я отчаянно толкаюсь навстречу, выпрашивая больше, жаждая острого, почти болезненного давления, с которым он вжимается в пульсирующие стенки отверстия.
- Бля… я сейчас кончу, - хриплю я, нетерпеливо дернув бедрами в противоположную вращениям сторону, умоляя его ускорить ритм, - Боже… Джен… быстрее… - подгоняю я, с трудом выталкивая слова сквозь сбившееся дыхание, - …только не останавливайся… еще немного… не останавливайся, толькопожалуйстаблядьнеостанавливайся… - всхлипываю я, вскидывая руку к члену, и всего за пару рывков доводя себя до разрядки, пальнув между телами вязкой белой струей, осевшей долетевшими каплями на груди.
- Уййй, бля! – коротко вскрикивает Дженсен. Он на грани, я вижу; скорее всего, зрелище только что накрывшего меня оргазма подтолкнуло его к самому краю. Я вцепляюсь ему в плечи, с нажимом потянув вниз, в попытке сдвинуть его вдоль моего тела, сам в это время рывком подтягиваясь выше. Он вскидывает на меня вопросительный взгляд.
- Хочу, чтобы ты кончил мне… мне в…- продолжения не требуется, Дженсен ловит мысль на лету, поспешно вскакивая на корточки и широко разводя мне колени, лишь на миг задержавшись, чтобы бросить взгляд на судорожно бьющееся в пост оргазменных всполохах колечко ануса. Обхватив свой член одной рукой, а пальцами второй раздвинув мне ягодицы, он нацеливает головку на отверстие.
Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как его ладонь плавно ходит по члену. Его всего трясет, мышцы пресса мелко напряженно подрагивают, он рвано втягивает воздух, задержав дыхание, а в следующий миг резко взрывается, выстреливая точно в цель. Теплые капли медленно катятся вниз вдоль промежности, собираясь на простыне подо мной в маленькую лужицу.
Мы в унисон стонем; он опускается сверху, приставляя раздутую, покрасневшую головку вплотную к моему анусу и осторожными движениями размазывая по краю сперму, едва заметно тычась вперед. От одного ощущения его члена у себя между ягодиц захватывает дух. А что было бы, все же толкнись он внутрь, совсем неглубоко, чуть-чуть, сорвав уже опавшим членом девственную печать с моей задницы? Но прежде, чем я успеваю открыть рот, чтобы попросить об этом, он скатывается с меня, утирая со лба выступивший пот.
- Ё-моё, Джей. Надо будет обязательно повторить. Обязательно.
Я, улыбаясь, перекатываюсь на бок, рывком подтянувшись к нему. Простыня противно липнет к взмокшей спине. – А можно в следующий раз сверху буду я? – спрашиваю я, ожидая, что он с готовностью согласится, но он хмурится, разом сникнув.
- Тебе не понравилось?
- Что? Не-ет! – смеюсь я в ответ. Он совсем не понял, о чем я, - Чувак, ты просто обязан это попробовать… чистый кайф, на раз-два улетишь, обещаю. У меня, по-моему, аж башка в процессе от усилий разболелась: только и думал все время, как бы не обкончаться и протянуть еще хоть немного.
- Что, правда? – ухмыляется он, щурясь и моргая чаще – верный признак подступающей усталости.
- Да правда, правда, - тихо заверяю я, пристраивая голову у него на груди и уютно сворачиваясь рядом на ночь.
Он с довольным вздохом заворачивает меня в кокон из своих рук, моментально проваливаясь в сон. Я пока не настолько устал, чтобы последовать его примеру, и, откинув голову ему на плечо, долго вглядываюсь в его расслабленное лицо. Взгляд медленно изучающе скользит по привлекательным чертам, подмечая каждую мелочь, и чем дольше я смотрю на него, тем явственнее понимаю, с какой невероятной силой, почти невыносимо меня тянет к этому человеку. Он ведь не просто как картинка… и сказать, что он красивый, все равно что ничего не сказать, дело здесь совсем не в этом… просто он офигительный… ээ… магнит... во всех смыслах. Он весь, целиком. Что-то есть в нем такое, что я не смог бы описать словами, а если бы попытался, не нашелся бы, не зная, с чего начать или где остановиться.
Я осторожно провожу дрожащими пальцами по его нижней губе и прижимаюсь плотнее. Он почти рефлекторно целует в ответ подушечку моего большого пальца, крепче обняв меня во сне.
И ведь я прекрасно понимаю… прекрасно понимаю, что к чему, не совсем же идиот, чтобы отрицать очевидное.
Потому что все не просто так. Все серьезно.