Один шанс на счастье

[ANJELL89]

Название:Один шанс на счастье
Автор: Akeno Gin
Бета: koshelkovskaya
Фэндом:Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер:Миди
Статус: закончен
Описание:В один не очень прекрасный день на голову Александра свалился шестнадцатилетний парень, которого в течении месяца нужно подготовить к вступительному экзамену по математике.
Примечания автора:Надеюсь, эта история вам понравится, а если нет, то все равно спасибо, я получила удовольствие при написании этого ориджинала.
Если вы найдете ошибки в тексте, то напишите мне в умылку, лады?
Честно говоря публиковать ориджинал не хотела, и обратившись за советом к нескольким моим друзьям, проиграла со счетом 3:0.
Разрешаю кидать кирпичи на мою голову по поводу стилистических ошибок, и прочих конечно же. Может ума наберусь.

— Александр Петрович, — женщина сжала руку своего сына и приветливо улыбнулась, — это Рома. Мой сын.
— Приятно познакомиться, юноша, – мужчина бросил странный взгляд на парня, затем на его мать. Возникло некое сомнение насчет их родства. Неужели мачеха? Но юноша достаточно спокоен рядом с ней. А может скованный?
Александр тряхнул головой и сел за стол, а Рома облегченно выдохнул. Чего-чего, а рукопожатий он терпеть не мог. Прикосновение чужой руки, иногда липкой, иногда шершавой, иногда слишком сильной — до хруста Ромкиных пальцев. При этом надо смотреть в глаза человека и улыбаться, или хотя бы не скалиться, быть вежливым и учтивым.
— И что именно вы хотите от меня? – мужчина посмотрел на женщину, ожидая ответа на свой вопрос.
— Скоро Ромочке, — от слова Ромочка парня начало типать, а Александр брезгливо прищурился, и слава Богам, что Анастасия Витальевна не заметила этого, увлеченная своими мыслями, иначе им бы обоим не поздоровилось. Женщина очень любила ругаться, при этом смакуя каждую ссору, она как будто перемалывала своего «врага» на мясорубке, — поступать в университет. Но он не очень силен в математике.
— Да нормально я знаю математику! – возмутился парень. – Поступлю я в ваш…
Мачеха шикнула на Рому, и тот замолчал, сжав челюсть и скрипнув зубами от внезапно возникшей злости.
— Александр Петрович, пожалуйста, помогите. Я еле с ним справляюсь. После смерти отца совсем распоясался, – Анастасия Витальевна тяжело вздохнула и присела на краешек кресла, аккуратно поправив юбку. – Вы знали моего мужа. Чудесный человек ведь был! И не знаю, в кого Ромка удался… Но ему нужна твердая мужская рука. Я не могу с ним справиться, а возраст его… Ну, сами понимаете. Так легко себе жизнь сломать! Пожалуйста, помогите нам. Всего месяц он поживет у вас, математику подтянет, а там глядишь, под вашим влиянием и ума наберется.
Рома, стоявший сбоку, бледнел, зеленел и краснел – так, его воротило от слов мачехи. Он бы давно плюнул ей в лицо, если бы это прошло ему безнаказанно. Но парень прекрасно знал, что с такой женщиной лучше не шутить, тем более, что она ему не мать и не станет терпеть его выходок, ведь она просто дала слово отцу и теперь пытается сдержать его.
— Но почему бы ему просто не приходить ко мне на занятия? – мужчина явно не желал делить свое скромное жилье с кем-либо еще, а тем более с каким-то разбалованным сопляком.
— Я же сказала, что ему нужна мужская рука, – Анастасия Витальевна произнесла это тоном, не терпящим никаких отказов и дальнейших вопросов. Она улыбнулась парню и вздохнула.
— Как быстро растут дети, – женщина встала с кресла и пошла к выходу. – Рома, спустись вниз за вещами. Спасибо огромное, Александр Петрович, – даже не обернувшись, она помахала ручкой и захлопнула за собой дверь. Казалось бы, мужчина должен был вздохнуть с облегчением, но факт того, что мелкий выпендрежник будет жить в его доме целый месяц, явно не радовал его. Чувствуя, как от злости начинают шевелиться волосы, он зыркнул недобрым взглядом на парня, который в свою очередь тоже не особо радовался положению вещей.
— Чего стоишь? Неси свои вещи в дом, пока я не передумал, – Рома фыркнул, но все же поплелся за вещами, оставляя мужчину наедине со своими мыслями.

«Дерьмо… Мир — болото, которое медленно засасывает всех под землю. Рано или поздно все будем там. Только к чему вся эта показуха, называемая жизнью? В ней нет ничего хорошего. Меня только что сбыли на целый месяц какому-то мужику! А ради чего? Чтобы повеселиться с каким-то молоденьким ухажером. Благо, совесть Насте еще не позволяет делать это в моем присутствии. Но я уже не проблема», — все эти мысли клубились в голове парня, усиливая раздражение, которое уже давно перешло границы и стало трансформироваться в ненависть. Мачеха, этот мужчина, такая жизнь – все это Рома искренне ненавидел, мечтая о самостоятельности.
— Куда это нести? – рука парня занемела, а ручки сумки больно врезались в пальцы. Он вспомнил о том, что мачеха говорила утром. Книги тоже надо взять с собой. Похоже, она о них не забыла.
— Выброси за окно, а лучше спрыгни сам.
— Вас что-то не устраивает?
— Да. Ты, — коротко, но понятно. Но Рому тоже не устраивал Александр, не говоря о том, что он его попросту раздражал.
— Надо было отказаться, – решив, что от этого человека он ничего не добьется, парень пошел искать комнату себе сам. Он остановился у первой же двери и приоткрыл её. Осмотревшись, парень убедился – жить тут вполне возможно.
— Я могу? – одной ногой он уже был за порогом своей новой комнаты.
— Можешь. Только, будь добр, без фанатизма.
— В каком смысле? – недоуменно спросил Рома.
— Я не хочу видеть в своем доме постеры, наклеечки, и мебель не тронь! Все должно оставаться на своих местах. Это понятно?
Сознание парня вцепилось лишь в одно слово.
— Наклеечки? Я вам что, девчонка? – недовольно фыркнул Рома.
— Нет. Ты просто сопляк, – произнес мужчина спокойным и ровным тоном.
— Не верится, что у моего отца были друзья дебилы.
Рома отвернулся и присел для того, чтобы открыть свою сумку и начать распаковывать вещи. Все так взволновало его, что, кажется, напряжение искрилось в его теле. Он даже растерялся, когда его схватили за плечо и потянули на себя.
— Я тебе нос сломаю в следующий раз, если что-нибудь такое произойдет. До конца месяца он заживет и никто ничего не узнает. Поэтому советую думать перед тем, как выражаться, парень. Ты меня понял?
Рома только кивнул и отшатнулся назад. Его застали врасплох и неплохо напугали. Откровенно говоря, парень не думал, что его новый учитель решиться на подобное. Ведь никто раньше его и пальцем не тронул, улыбались все как один, слово лишнее боялись вставить. А этот не боится. И это пугает. Раньше Роме не удавалось постоять за себя, и теперь он не знал, что будет, если его «накажут». Даже пожаловаться некому. Мачеха ясно дала понять, что если его накажет Александр Петрович, то так ему и надо. Парень отвернулся и всхлипнул. Попал, так попал.
Александру не было жалко Рому, даже когда тот смотрел на него глазами, полными страха, даже когда он чуть не заплакал. Мужчина все слышал, но жаль ему не было. Наоборот, хотелось еще больше проучить этого сопливого выскочку, чтобы знал, как себя вести с людьми. Вседозволенность плохой учитель. Да, похоже, Николай ему многое позволил, а Анастасия уже не могла что-то изменить. В воспитании мальчиков женщины играют важную роль на ранней стадии жизни, остальное уже дело отца. Но у этого парня на ранней стадии был отец, а вот когда в нем формировался человек, отца уже не было.
Мужчина вздохнул и потом, уже безразличным и спокойным голосом, произнес:
— Кухня в конце коридора, туалет – налево, третья дверь, твоя ванная – вон за той дверью. – он указал на светлую дверь напротив. – Остальное не так уж и важно. Заниматься будем в моем кабинете. После трех. Кабинет находится как раз напротив твоей комнаты. И да, не заходи туда в мое отсутствие. Все ясно?
Мужчина потер переносицу, благодаря Бога за то, что у него сейчас отпуск и не приходится таскаться в университет. Нет, он, конечно любил свою работу и находил общий язык со студентами и коллегами, но когда дело идет о мальчишке, ни о какой стабильности речи быть не может и тогда всякое может случиться.
— Да, – Рома не поворачивался лицом к мужчине, а потом ушел в ванную и закрылся там. Мужчина постоял несколько минут на одном месте, а затем скрылся за дверью своего кабинета.

Утро добрым не было, потому что Рому подняли в семь утра и всунули в руки какую-то книгу. Парень недовольно промычал, а потом обнял «гранит науки» и снова задремал, не обращая внимания на присутствие в его комнате хозяина дома. Александр многозначительно хмыкнул и стянул одеяло, а потом схватил за ногу парня и потянул того на пол. Рома встрепенулся и чуть не приложился головой об пол, что доставило его мучителю немалое удовольствие.
— Пошли завтракать, – произнес мужчина и, наконец, вышел из комнаты.
Парень вздохнул, проклял тот день, когда попал в этот дом, проклял придурка, который мешает ему нормально жить и проклял книгу, которую держал в руках, ну так для численности. Злой и потрепанный он пошел в ванную. Когда он залез под душ, то его обдало холодной, нет, ну просто, холоднющей, водой, и парень выскочил из душевой буквально за секунды. Злой, мокрый и замерзший Рома зашел на кухню, одарив Александра гневным взглядом.
«Если бы взгляд мог убивать, ты был бы уже мертв», — вспомнилась фраза из одного кинофильма и парень пожалел, что это всего лишь кино-цитата и от нее никто умереть не может, а как бы хотелось.
— Забыл сказать, что с утра горячей воды нет, – спокойным голосом произнес мужчина, не отвлекаясь от своих забот.
«Забыл он», — парень фыркнул, но ничего не сказал.
Александр читал газету и уплетал очень аппетитную на вид яичницу. Рома посмотрел по сторонам, на плиту, где стояла пустая сковородка, но завтрака нигде не было.
— А мне? – с ноткой обиды в голосе произнес парень.
— Приготовь сам. Я что и готовить тебе должен? – брови мужчины взметнулись вверх, при этом Александр не отрывался от газеты, видимо не счел необходимым.
— Но, я не умею! – обида росла, а завтрака все не было.
— Учись, – хмыкнул учитель. – Ты ведь для этого сюда попал.
Мужчина встал из-за стола и налил себе кофе.
— Какая жалость, представляешь и кофе больше нет,– мужчина тяжело вздохнул, сделал сожалеющий вид и сел за стол, снова уткнувшись в газету. Рома не увидел, как Александр усмехнулся, прикрывшись утренней прессой, но прекрасно понимал, что его здесь жалеть не собираются.
— Есть хлопья и молоко. Вон там, на полке найдешь пачку с хлопьями, а молоко – в холодильнике.
— Знаю, — буркнул парень и полез за продуктами.
Первый завтрак в жизни, который он приготовил сам, был отвратителен. Рома вообще не понимал, как можно есть эти хлопья? На вкус они просто ужасны. Он кое-как дожевал все и запил молоком, решив, что хуже уже не будет.
— Чем будешь заниматься до двух? – Александр отложил газету и посмотрел на своего ученика. Рома был похож на Николая, внешне, конечно. Он был среднего роста, широкоплечим и подтянутым, но совсем не тощим, в отличие от отца. Темные волосы едва касались плеч и сейчас были взлохмаченными и мокрыми, карие глаза смотрели с
детской неприкрытой ненавистью на Александра, полностью отражая все чувства парня, была в них еще обида и злость, но ненависть читалась гораздо четче.
— Как до двух? – удивленно посмотрел Рома, — Ты… Вы ведь сказали занятия в три.
— Да. А в два ты начнешь изучать ту книгу, которую я тебе дал, – спокойно ответил мужчина, убирая за собой стол.
— С чего это?
— Потому что я так сказал. А ты что думал?
— Думал, что в сказку попал, – фыркнул Рома, а мужчина рассмеялся.
— Сопляк.
— Сам такой, — пробурчал парень, быстро сбежав из кухни. Александр недовольно посмотрел вслед, но промолчал.

Рома не понимал себя. Он ведь никогда не вел себя так с другими людьми. Всегда был вежлив и покладист, но почему-то Александр ему не нравился. Ему не хотелось подчиняться, хотя он никогда не чувствовал в людях такую власть, какая была у мужчины. Он умел подавлять, подчинять других, даже вчера немного напора с его стороны хватило, чтобы усмирить Рому. И это пугало. И поэтому парень ни в коем случае не хотел жить мирно, делая все, что ему велят. Не в этой жизни, не с этим человеком.
Входная дверь щелкнула, и парень понял, что его учитель куда-то ушел. Он посмотрел в окно, погода на улице была просто замечательная. Лето царило на улицах этого городка. Солнце приятно грело, но пока еще не пекло, цветы радовали взор, а пение птиц ласкало слух. Нет, сидеть в этом доме Рома не хотел. Прогулка была очень кстати, ведь надо знакомиться с городом, где он проживет еще, как минимум, пять лет, если поступит.
Город был по-своему хорош. В нем не было такой суеты, в которой привык жить Рома и это его поражало. Он даже представить не мог, что есть такие города! Если сравнивать с тем местом, где он жил, то здесь все было гораздо зеленее и чище. Возможно, к зиме этот город и выглядел серым, но уж никак не летом. Это не могло не радовать.
Парень спокойно ковылял по улицам, то и дело вертел головой, чтобы все увидеть и ничего не упустить. Пару раз он сталкивался с кем-то, и они обменивались извинениями. Да, такого в городе Л. точно не было. Там бы на тебя наорали и обозвали придурком или кем-то еще.
Не смотря на все красоты города, Рома не забывал про время. Он сидел на скамье в тени, поедал мороженое и поглядывал на часы. Было половина второго. Через полчаса он должен был вернуться, но ему ужасно не хотелось видеть своего мучителя, ни, тем более, проводить с ним какие-то уроки. Парень наблюдал, как стрелка медленно шагает вперед, вздыхал, ковыляя «домой». Перед тем как войти в подъезд, он пнул камень и посмотрел вверх. Пятый этаж, отсчитал пятое окно справа, и вот квартира чудовища. Образ мужчины предстал перед глазами. Рома моргнул, но образ не уходил. Не померещилось. Мужчина действительно стоял у окна и смотрел на него. Волна непонятного липкого и ужасного чувства накатила почти сразу. Страх? В какой-то степени. Желание не подчинятся, смешанное с горьким вкусом переживания и страха отравляли душу. Рома понимал, что он всего лишь марионетка в руках мачехи и , даже, в руках этого мужчины. И не важно, что это во благо. Важно, что Рома этого не хочет. Ни в этот чертов университет, ни на этот чертов факультет. Какая там экономика? Рома хотел быть ветеринаром, а ему посмеялись в лицо. Он любил животных, но после смерти отца запретили держать кого-либо дома, а Гришку, старого доброго пса, отдали каким-то хорошим людям, которых парень не знал. Он всю жизнь жил так, как ему велели другие. А теперь… А теперь он хочет свободы.
Парень еще раз посмотрел в окно, где стоял Александр и, развернувшись, ушел. Рома не знал куда идет, ему было абсолютно все равно. Пусть даже его где-нибудь прирежут. Накатившая, вдруг, обида совсем расклеила его.


Александр метался от угла к углу своего кабинета, пару раз набирал номер Анастасии, а потом сбрасывал. Что он ей скажет? Что мальчик дал деру? Или решил испытать свою судьбу и вывести мужчину из себя? Нет, пока говорить этой женщине он ничего не будет. В этом доме не будет никаких скандалов связанных с этой семьей. Пусть только этот сопляк вернется.
Мужчина сидел за компьютером, когда в дверь позвонили. Александр пару раз щелкнул мышкой, сохраняя нужные ему файлы, и пошел открывать. На пороге стоял Рома, взъерошенный и помятый.
— Тебя что кто-то по земле катал? – окинув недовольным взглядом, спросил мужчина.
— Я упал, – с такой же взаимностью ответил парень. – Пропустите?
— Заходи, раз решил вернуться.
Рома вошел в дом и обернулся к Александру.
— Надеялись, что я сквозь землю провалюсь? – съехидничал парень.
— Надеюсь, что через месяц провалишься. А сейчас марш на кухню. – Александр был серьезен как никогда, даже спорить резко перехотелось. В мозг закрадывалась мысль, что если он, Рома, пикнет, то его придушат, причем с явным хладнокровным удовольствием. Такое бывает? Вполне возможно, а проверять парню не особо хотелось.
— Вот кухня. А там кладовка, – мужчина стоял на пороге и похоже заходить не собирался.
— Ну и? – не выдержав паузы, раздраженно спросил Рома.
— Это территория, которую тебе надо убрать, а там орудия труда – все просто, если подключить логику, сопляк.
У Ромы даже челюсть отвисла. Если бы это был какой-то старый диснеевский мультик, то челюсть бы отпала вовсе и покатилась бы под стол.
— Это шутка? – парень пару раз моргнул, словно пытался понять, а не рехнулся ли он случаем, что услышал такое.
— Нет, это уборка. Рад, что познакомил тебя с новым словом, – Александр был весьма доволен собой.
— Пиздец, – выронил Рома, спохватился, но было поздно. Такое трудно не услышать, если человек находится с тобой в одном помещении.
— И заодно в коридоре полы вымоешь, – мужчина решил уйти к себе в кабинет, а то парню, судя по его лицу, придется всю квартиру убирать. Лучше его не дразнить.
— Так не честно! – пропыхтел парень, наливаясь краской ярости.
— Жизнь вообще дерьмо, сопляк.. Привыкай. – произнес мужчина перед тем как скрыться из виду.
— Сволочь. – прошипел парень и поковылял в кладовку.
После того, как он запихнул все в эту маленькую тесную темную комнатку, жизнь показалась парню и правда дерьмом, но, по крайней мере, все было не так безнадежно, как десять минут назад. Рома поплелся в комнату, где скинул с себя всю одежду, а затем пошел в ванную. В этот раз он не подставлялся под струю воды весь, а обдал сначала руку. Убедившись, что вода именно теплая, он залез в душевую, блаженно выдыхая и расслабляясь. Все-таки душ это самое то, для его уставшего тела. Мало того, что он сегодня полдня проходил по городу, так еще и корячился, убирая квартиру этого придурка. Конечно, парень понимал, что он поступил не совсем красиво, опоздав на занятия с Александром на целые три часа. Но даже если и так, то что? Это его жизнь! Как хочет, так и будет делать. Только ноги ужасно болят. И спать ужасно хочется.
Рома вышел из ванной и плюхнулся на кровать, уже в полудреме укрывая себя одеялом. Все-таки самое лучшее в работе, это сон.
***
Саша понял, что он гей еще в школе. Конечно, в то время когда ты знаешь о сексе все и практически ничего, ему начинающему гею было тяжело. Именно такой диагноз поставил его лучший друг, Пашка Карандаш. Карандашом его называли однажды в шутку, потому что высокий и длинный, к тому же рисовать любит на уроках. Вот так и прицепилась к Паше его новая кличка, а там и притерлась так, что некоторые его даже по имени не знали. Карандаш был самым натуральным натуралом, который разве что страдал любопытством. Вот поэтому знал он обо всех и всё, при этом не только ставил людям диагнозы, а также вводил их в курс дела. Вот и Саша попал в число таких людей. Иногда ему казалось, что он нормальный, а Пашка все это придумал, чтобы познакомиться с этим как можно ближе в деле. Вернее сам он не хотел попадать в этот капкан, а вот друга можно, друга – пожалуйста! А на самом деле он ведь только во благо Саши старался, хотел наставить на путь истинный, пусть не совсем хороший и позорный даже, но от самого себя не сбежишь. Вот с такими мыслями и утверждениями и отправлял Карандаш друга на первое свидание, на котором Саша и получил свой первый жизненный опыт и потерял девственность. Только потом он понял, что хотел взаимных чувств от своего первого «парня», а тот хотел секса. Да, первые разочарования в жизни самые болезненные. Но первые, никак не последние. И столько раз он испытывал это опустошающее чувство, что однажды превратился в циника и эгоиста. Любви нет, вообще. Есть взаимное влечение, секс, дружба, взаимопонимание, но любви нет, как таковой. В идеале. Только сопливые подростки могут верить в любовь, пока они не встречаются со страшной реальностью. Даже во взаимной, так сказать, любви есть тот, кто остывает первым и делает больно второму. А у второго уже не любовь, потому что её нет вообще! Привычка.
Вот к таким выводам пришел двадцатитрехлетний Александр, когда шел домой пьяный и побитый, скрипя зубами от злости и обиды на своего бывшего любовника. Нет, подрался он уже после их так называемого прощания. Мозги прочистились, а на их место пришла новая философия жизни, с которой мужчина не расстается до сих пор. Из прошлого не осталось ничего. Разве что только Пашка Карандаш, который превратился из гадкого утенка в лебедя, то есть из школьного раздолбая в известного художника и преподавателя Павла Сергеевича Станиславского. Сказка прямо-таки. Только в полночь все равно от нее остается тыква, крыса и мыши. Тут уж, как говорится, у всего есть предел. И живешь вроде не плохо, а скучно все и однообразно. Хотя даже у скуки есть что-то прекрасное. В этом Александр убедился, когда прожил всего день под одной крышей с сопливым и заносчивым подростком. Хотя мужчина понимал, что жизнь у Ромы не такая хорошая, как кажется на первый взгляд, но разбираться в проблемах парня он не собирался.
Мужчина еще раз взбил подушку и зажмурил глаза, в попытке прогнать от себя внезапно накатившие воспоминания. Такие мысли только убивали сон.
***
Утреннее пробуждение было таким же, необычным, как и вчера. Только в этот раз Рома упрямился, кутаясь в одеяло так, что даже на полу Александр не мог отодрать одно от второго. Парень спал, довольно причмокивая губами, когда мучитель оставил его в покое. Только зря он на это понадеялся. Александр вернулся и засунул под одеяло мокрое холодное полотенце, так что пронизывающий крик, наверное, услышал весь дом. Мужчина остался доволен собой, а парень сопел от возмущения, придумывая подходящее слово, которым можно было обозвать его учителя.
— Пошли завтракать. Я сегодня такой добрый, что сделал двойную порцию омлета. – произнес мужчина, выдирая из рук парня полотенце.
— А кофе будет? – Рома, пыхтя, поднялся и подошел к шкафу, вытягивая оттуда первую попавшуюся под руку одежду. Александр выгнул бровь, при виде бардака в шкафу.
— Будет. – мужчина вышел из комнаты, позволяя парню побурчать вдоволь, смирится со своей тяжкой долей и , наконец, пойти на кухню, откуда доносился дивный запах. У него даже живот заныл, требуя поскорее удовлетворить нахлынувший голод. Сначала Рома пробовал, медленно прожевывая, прислушиваясь к своим ощущениям. Александру даже смешно стало. Парень ел так, как будто боялся, что его отравят. Хотя это была очень заманчивая идея, даже несмотря на то, что мир мог лишиться такого красивого и вредного мальчика.
— Вкусно. – чуть ли не мурча, ответил парень.
— Да? Я думал, тебе не понравится. Ты ведь не привык есть такую еду, так? – мужчина, отодвинул стул и встал из-за стола, его рука потянулась к тарелке, но на полпути Рома остановил её.
— Я сам посуду помою. — парень слегка побагровел, снова сев на свое место. – Я не прихотливый. Карина называет меня котом. Покорми, погладь и спать уложи – а я только рад этому. Питомец. – последнее слово он произнес с какой-то брезгливостью.
— Тебе не нравится твоя жизнь? – бровь мужчины взметнулась вверх. Да, давно его не удивляли такими заявлениями, а в данном случае намеками. – У тебя есть все. Тебе не надо добиваться того, о чем многие только мечтают.
В одно мгновение у Ромы сорвало крышу. То, что копилось так долго, теперь выплеснулось наружу. Руки парня задрожали, на лице выступили раздражение и гнев.
— Вы ничего не знаете обо мне! Вам легко рассуждать. Вас уважают. Конечно, вы всего добились сами, стали человеком. А я мажор. Ничтожество, которому повезло. – Рома начал задыхаться от накатившей на него ярости и обиды. Он вдохнул, издал хриплый звук и снова проглотил его.
— Все вы тыкаете меня носом в это. У тебя есть все. Тебе повезло. – гнусавым голосом, пробубнил парень. – А может, я хотел добиться всего сам? Может, я не хочу работать в этой гребанной фирме моей семьи? Может у меня есть свои мечты? Вас это не интересует? Нет, конечно. Знаете, что она мне сказала о моих мечтах? Ты итак мне многим обязан. Будь добр, сделай то, что ты должен.
Рома вытер, проступившие из глаз слезы и посмотрел на Александра.
— Я им должен. Должен, понимаете? За то, что вообще появился на свет! Ха-Ха! – парень зашелся смехом в истерике, а когда пришел в себя увидел встревоженное лицо Александра и испугался.
— Извините.
Рома вбежал в ванную и заперся в ней. Включил воду, чтобы никто не слышал, как он шмыгает носом, как борется с приступом депрессии, уговаривая себя жить. И пусть он ничтожество, мечта у него тоже есть. Он хочет свободы. Не жалкой свободы, вроде смерти, а настоящей, где он хозяин жизни. Он не успел пожить, чтобы так рано умирать. В прошлый раз он не смог убить себя, и сейчас этого не сделает.

Рома ведет себя весь день спокойно. Не грубит, не спорит, делает вид, что не замечает внимательный взгляд мужчины. Слушает, запоминает, отвечает на вопросы, быстро схватывает. Ему не нужно повторять два раза. Он умный и способный. Похож на отца.
Александр смотрит на часы. Два часа их урока, уже давно закончились. Давно? Уже больше двух часов. Все-таки математика для мужчины то, от чего он никогда не сможет отказаться. Это зависимость, и она неизлечима.
— Все, закрывай книги, остальное разберем завтра. – Александр, откидывается на спинку стула и лениво зевает. Если работа увлекает, то она забирает много сил. Если нет – много нервов.
— Мы можем пройти эту тему сегодня. Я не устал. – бесцветным голосом произнес парень. Робот, не иначе.
— Зато я устал. А тебе еще ужин готовить. – мужчина добродушно улыбнулся парню.
— Что? А почему это я? – парень вскочил со стула. – Что я уже не так сделал?
— Ничего. Но почему я должен тебе готовить, скажи, пожалуйста? Или ты хочешь сидеть голодным?
— Лучше так. – буркнул парень, прожигая своего мучителя взглядом полным ненависти и раздражения.
«Вот таким ты мне нравишься больше», — подумал мужчина, прежде чем ляпнуть что-нибудь такое, за что его еще больше возненавидят.
— Так или готовишь ужин, или будешь драить ванные комнаты. Мою и свою. Выбирай.
Рома молчал, постепенно краснея и пыхтя при каждом вдохе. Разъяренный бык, не иначе.
— Ты знаешь, где находится кладовка.
Мужчина идет на кухню, а парень опять бурчит, провожая взглядом своего учителя. Ничего, он еще придумает, как отомстить этому засранцу.

Рома живет с Александром уже неделю. Они ругаются, спорят, прожигают взглядом, бурчат друг на друга, даже когда находятся в разных углах квартиры. Их отношение можно назвать взаимными, если ненависть вообще бывает взаимна. Хотя и ненавистью это уже толком не назовешь. Каждый ловит себя на мысли, что они привыкли к таким отношениям, что мир перевернется, если однажды кто-то кому-то уступит. И пока до этого далеко.
— Вот укурок, — бормочет Рома, — у меня вся спина болит из-за него. Задрал со своей уборкой.
Парень трет спину, кривится, когда пальцы нащупывают огромный синяк на коже. Рома задирает футболку повыше, в руках держит тюбик, с трудом выдавливает из него немного мази. Ткань соскальзывает вниз, к тому же парень жалеет, что у него глаза не на затылке, не пришлось так мучиться перед зеркалом, поворачивая назад голову, чтобы не промахнуться и не замарать одежду. Стирать-то ему. Он снова вздыхает, когда в голову приходит запоздалая мысль о том, что футболку надо было снять к чертям! А он идиот…
Александр смотрит на эти муки уже несколько минут. Увлеченный своей большой проблемой, парень не замечает, как мужчина подходит к нему и осторожно забирает с его палец мазь, быстрыми и аккуратными движениями втирая её в спину парня.
— Я ударился о стол. – сообщает Рома, вздрагивая от прикосновений мужчины.
— Хорошо хоть головой не ударился. Последние бы мозги вышиб.
— Очень смешно. – ерничает парень, собираясь отдернуть футболку вниз.
— Подожди, пока впитается. – Александр отводит руку Ромы в сторону и тот заливается краской.
— Спасибо. – совсем тихо произносит парень.
— Не за что.
Александр быстро покидает комнату, а Рома не может понять, что это было вообще? С ним? С Александром? С чего это вдруг ему решили помочь? Обычно его мучитель наблюдает, кидая в сторону парня злые шутки. Хотя и тут он не упустил возможности подшутить, но опять же, все было иначе, чувствовалась забота, такая редкая в жизни Ромы. Парень пару минут стоит в ступоре, разглядывая свое отражение в зеркале. Он изменился. Повзрослел, стал привлекательнее что ли. Только толку от этого здесь? Пока он живет с этим чудовищем, то о девушках не может быть и речи. Нет, он, конечно, мог бы привести сюда кого-то, пока Александра нет дома, только как-то это не хорошо по отношению к его учителю. К тому же, если он все это дело запалит? Совесть Рому замучает, так что мало не покажется. Вздохнув, парень сел за стол и стал зубрить гранит науки.


— Вы бы помогли мне.– сквозь зубы шипит парень, пытаясь прицепить полку обратно, но все никак не мог попасть на гвоздь петлей. – От ваших подколов меня уже тошнит.
Мужчина ухмыляется, но подходит к парню, который стоит на стуле и раздраженно дергает пустой полкой. Книги беспорядочно раскиданы на полу, а чья-то фотография теперь лежит на столе. Александр поднимает руку, и одним движением ставит полку обратно.
— Но как? – парень возмущенно пыхтит. – Я тут полчаса корячусь, а вы так сразу…
— Слезай, а то шею сломаешь.
Рома хмыкает и специально начинает шатать стул.
— Вот навернешься и что-то сломаешь себе. Лучше сразу шею, чтобы не мучился, но не факт, что тебе так повезет.
— Не дождетесь. Понятно? – Рома спрыгивает со стульчика, но забывает, что под нами книги, поскальзывается на одной из них и падает на спину. — Уу… черт. – парень стонет, жмуриться от боли, морщит нос.
— А я предупреждал, камикадзе. – Александр вздыхает, смотрит на немного испуганного парня. Тот в шоке после неудачного падения или приземления на пол? – Вставай, ударенный ты мой.
Рома бурчит что-то в отместку, не упуская возможности обозвать своего учителя, но позволяет себя поднять и перенести на кровать.
— Тебе синяк помазать? – мучитель усмехается, а Рома краснеет от гнева, рукой нащупывает подушку и бросает её в сторону мужчины.
— Я пошутил. Хотя, не вижу в этом ничего страшного. – Александр отходит от кровати, складывает книги обратно на полку, а потом ставит и фотографию молодой женщины сбоку.
Парень лежит на животе и наблюдает за мужчиной, подумывая о том, что когда тот молчит, выглядит вполне себе нормальным, как все. Не знал бы Рома его, никогда б с первого взгляда не понял, какой он на самом деле засранец.
— А кто это?
— Моя сестра. – Александр отходит в сторону, оценивая проделанную работу.
— Да? Красивая. Не думал, что у вас есть семья. – Рома поворачивается на бок, устраиваясь удобнее.
— Я не общаюсь со своей семьей. – спокойно произносит Александр, совершенно безразличным голосом.
— Почему?
— Не важно. Спать ложись.
Парень хмурится, тяжело вздыхая.
— Неужели нельзя просто сказать, что вы не хотите об этом говорить. Спать не лягу. Еще девяти нет.
Мужчина ничего не отвечает и выходит из комнаты. Еще этого ему не хватало, как изливать душу этому мерзкому сопляку. Строит из себя умного. Раздражает.

Утро. Рома лениво подтягивается, боль едва ощутимо откликается где-то в районе поясницы, напоминая о вчерашнем происшествии. Парень чешет коленку и утыкается носом в подушку, которая пропитана его же запахом. Раньше все это казалось таким чужим, таким противным, а сейчас ощущение, что он всегда здесь жил.
Рома смотрит на часы и ждет, когда его придут будить. Это уже привычка, такая же важная, как ,например, завтрак. Без этого можно обойтись, но так ты чувствуешь себя лучше.
Александр тихо приоткрывает дверь и входит в комнату, замечая то, как вздрагивает мальчишка под одеялом. Рома почти не дышит, прячет лицо в подушке, делает вид, что все еще спит.
— Просыпайся уже, спящая красавица. Утро. На улице уже жара. И за что люди любят лето? Не понимаю.
Парень мычит, но скорее для приличия, выныривает из-под одеяла и, прищуриваясь, смотрит на мужчину.
— Для меня лето – это море, пляж, песок. – сонным голосом произносит парень. – Зимой такого нет. К тому же летом вообще лучше путешествовать.
Мужчина ухмыляется и отдергивает шторы в сторону. Комната тут же освещается солнечным светом.
— Путешествуют только идиоты, которые ищут приключения на свою задницу.
— Да, а умные идиоты пылятся в своей квартире. – парень хмыкает, отодвигаясь в сторону, чтобы солнце в глаза не светило.
— А умным соплякам вообще лучше помалкивать.
— Правда глаза колет?
Александр недобро щурится и парень понимает, что лучше ему сейчас не подливать масла в огонь.
— А завтрак уже готов?
— Готов. Одевайся и марш на кухню. – Александр еще несколько минут стоит возле окна, а потом уходит. Все как всегда. Но это никак не напрягает Рому. Раньше – да, было дело. А сейчас все иначе. Сейчас он не представляет жизнь в этом доме как-то по-другому.
Парень быстро одевается и проскальзывает на кухню. Теперь он здесь чувствует себя, как хозяин, вольно расхаживая по комнате, достает тарелки, знает, где лежит сахар или какая-нибудь крупа. Он даже несколько раз готовил со своим учителем ужин! Он уже почти самостоятельный. А почему почти? Он такой и есть. Готовить умеет, стирать, убирать тоже. Не идеально, но это лучше чем ничего. И парень этим гордится. Кое-какими достижениями в этой жизни он уже может похвастаться, пусть даже главная мечта все еще далека и неисполнима.
Александр, как обычно читает газету, иногда лишь обращая внимания на довольное лицо своего ученика. Вырос что ли? Нет, правильнее сказать, повзрослел. Не такой напуганный, не такой колючий. Хотя характер, как был паскудным, так и остался. Но именно это нравится мужчине в Роме. Он почти уверен, что если бы не вредность и упрямство, парень бы сломался. Он всегда сможет адаптироваться к окружающей среде. Все сможет пережить. Все выдержит. В какой-то степени он сильнее самого Александра, и тот это понимает. Время истекает, и мужчина снова будет жить как раньше, никому не доверяя, никому не открывая тайн своей души. Именно поэтому он живет один. Именно поэтому у него нет постоянных любовников. От таких отношений только сплошные проблемы и боль, так что лучше вообще их избегать. Именно поэтому он не встречается с молодыми мальчиками, у которых еще нет четких понятий о любви, а если они и есть, то обычно они совершенно неправильные, глупые, наивные. Любовь до гроба, вторая половинка и тому подобное. Нет, Александр не верит в это. Не в его случае. Только не в его гомосексуальной жизни.


Карандаш стоит на пороге квартиры друга и улыбается широкой ослепительной улыбкой.
— Дружище! – он прижимает Александра к себе, а тот недовольно сопит. Еще бы, эта шпала широкая, и захват у друга сильный, чувствуешь себя как в тисках. – Ты давно ко мне не заходил, так что я решил зайти к тебе. – радостно сообщает Павел и входит в квартиру, не дожидаясь приглашения. Из кухни раздается шум и мужчина замирает.
— Ты не один? Только не говори мне, что я тебе только что вечер со своим приходом пересрал?
— Это мой ученик. А об этом ни слова, понял? У меня и так две недели уже секса не было. – недовольно изрек Александр, понижая тон. – И вообще парень не знает, что я гей, и лучше тебе помалкивать.
Карандаш стоит в ступоре, переваривая информацию, приходит к выводу, что ничего конкретно он из этого не понял. Какой ученик? Что он делает к квартире Саши?
— Погоди, ты живешь с натуралом? Причем с несовершеннолетним? – Павел делает большие глаза, а Александр прикладывает ладонь ко лбу, закатывая глаза.
— Он мой ученик. Это сын Николая, если ты помнишь. Воронцова. Понимаешь? – почти шепотом объясняет мужчина.
— Воронцова? – Карандаш находится в легком шоке. – Это который тебя драл?
— Паш, какого черта ты мне сейчас это озвучиваешь? Да он. А это его сын. Мачеха попросила подготовить мальчишку к вступительным экзаменам.
— Ну, вообще. – Карандаш, тяжело выдыхает. – И как ты согласился? Ладно, тогда ты от Воронцова зависел. Ну все эти твои научные работы… А теперь то этот падла сдох! Чего ты носишься с его отпрыском?
— Паш, давай не сейчас. – Александр устало вздохнул и облокотился о стену. – Давай поужинаем, расскажешь мне, что нового в твоей жизни, а про это поговорим уже в моем кабинете попозже. Но тебя умоляю, не надо рассказывать парню о грехах его отца.
— Не надо, так не надо. – Карандаш пожимает плечами и отдает пакет своему другу. – Там вино и торт, который я люблю.
— Да, если ты принес мне что-то такое, что не любишь – это был бы уже не ты. – мужчина улыбается и забирает пакет у друга замечая про себя, что торт очень кстати. Дети ведь любят сладкое, да?
Рома напевает что-то на английском, и судя по рыку, который он издает это что-то называется роком. Нет, Александру нравится рок, но определенно не современный, поэтому он как бы случайно кашляет, обращая внимание на себя.
— У нас гости, так что накрывай на троих. А лучше давай я сам накрою.
Рома слегка опешил от такой новости и застыл с полотенечком в руках.
— А… Если что, то я могу уйти в свою комнату. Вашу девушку может раздражать мое присутствие. Я поем у себя. – быстро тараторит парень и уже хватает одну тарелку со стола, чтобы ухватить свою порцию ужина и ретироваться из комнаты.
— Ты что несешь? Какая девушка? – мужчина отбирает у парня тарелку. – Вот же, фантазер сопливый. Друг ко мне пришел, друг. И есть ты будешь тут. Я сказал.
Рома слегка съежился, хотел было извиниться, а потом съязвить, и, в конце концов, он замолчал, но зубами скрипнул. «Злится из-за сопляка», — подумал мужчина и улыбнулся. Хоть что-то в их отношениях остается неизменным.
Карандаш стоял в дверях, не выдавая своего присутствия, наблюдал за этой странной парой. Нет, он, конечно, верил своему другу, и верил, что у него с этим пацаном ничего не было, но, кажется, тут все не так просто. Или это он только замечает энергию, которая окутывает этих двоих, когда они общаются друг с другом. И даже, не смотря на разницу в возрасте, что-то в них есть похожее, но одновременно они совершенно разные. Будь Сашка таким же, как этот парень, он бы еще в школе либо покончил с собой, либо оторвал своему первому парню яйца. Из крайности в крайность, но это в парне есть. Видимо так воспитывали. Или это выросло само собой? Судя по словам друга, все сложно. И судя по отношению Саши к этому мальчику, трудно представить насколько это сложно.
— Паша, долго ты там еще торчать будешь? – Александр хотел уже идти искать друга, как встретился с ним взглядом, и понял, что тот уже давно тут стоит. – Чего стал, как столб? Тебе персональное приглашение нужно?
— Все, сажусь я. Сажусь. – Карандаш знал, спорить бесполезно, а доказывать что-то тем более. Еще за дверь выставят. У его друга характер совершенно несносным стал. И как эти двое живут только вместе?
— Я — Павел. – мужчина пожимает руку парню.
— Рома. – парень сразу отдергивает конечность, немного щурясь.
— Черт! Вы за стол уже сядете?! Стынет все.
Александр начал закипать. Карандаш с Ромой обменялись многозначительными взглядами и молча сели по своим местам.
— Доволен? – спрашивает Павел с улыбкой на лице.
— Нет. Заткнись и ешь.
— Уу, какие мы злые.
Все дружно принимаются за ужин. Рома оценивает друга своего учителя, тот в свою очередь Рому. Карандаш как-то странно улыбается, а Рома хмуриться и время от времени косится на Александра.
— Рома, а сколько тебе лет? – осторожно спрашивает Павел.
— Шестнадцать. А что? – сразу выпаливает парень, в глазах подозрение.
— Да ничего, просто выглядишь чуть старше.
— А по-моему и так видно, что он сопляк. – высказывает свое мнение Александр.
Рома с трудом проглатывает кусочек отбивной.
— Я наверное уже пойду. – парень вытирает руки и встает из-за стола.
— Куда?
– К себе. Спать.
— Какие мы обидчивые.
— Придурок. – шипит парень, оставляя друзей наедине.
— Ну и зачем ты парня сейчас обидел? Или ты это специально, чтобы избавить его от моей компании? – Карандаш хмуриться, что бывает очень редко и это уже не нравится Александру. Ни этот тон, ни этот взгляд.
— Если тебе что-то не нравится, можешь идти его утешать.
— Саш, я просто хочу сказать, что не надо относиться к парню так жестко. Он ведь еще мелкий, хрупкий, понимаешь? А ведь это потом на всю жизнь. — Павел открыл бутылку вина и разлил по бокалам. – А теперь рассказывай, как он попал к тебе?
Александр залпом осушил бокал и поставил его на стол. От этого легче ему не стало, но тепло уже разносилось по телу, а значит, еще пара бокалов и ему станет лучше. Мужчина не спеша начал рассказывать о появление мачехи с Ромой в его доме, о первом дне, о занятиях. Карандаш слушал внимательно, не перебивая, пытаясь уловить все до последней мелочи, а может даже и больше. Он всматривался в лицо друга, замечая некоторые изменения, которые проступали в нем.
«Неужели появился человек, который сможет изменить этого идиота?», — подумал Павел, перед тем как, объявить одну простую истину. Но в какой-то момент он передумал это озвучивать вслух и решил, что для Саши лучше самому все понять. А если этот идиот облажается, то тут уже горбатого только могила исправит.
— Что молчишь? Я тебе, кажется, вопрос задал. – Александр возмущенно пыхтит, но голос у него какой-то сонный и бесцветный, уже нет той властной нотки, которая была раньше.
— Я думаю.
— О чем?
— О том, что мне пора домой, а тебе спать.
— Ладно. – мужчина согласен с другом. Ему сейчас вообще спорить лень, хотя он не так уж и сильно пьян.
— Не напивайся, пока парень здесь, хорошо? А то ты вообще придурок в таком состоянии.
— Ладно. – тяжело вздыхая, произносит Александр.
Павел хмыкает и хлопает друга по плечу.
— Обожаю, когда ты слегка опьяневший. И даже не скажешь, что такая милашка может быть чудовищем. – мужчина начинает смеяться, уклоняясь от толчка друга.
— Вали уже домой, идиот. Тоже мне милашку нашел.
— Ладно. – мужчина копирует своего друга за что и получает подзатыльник, но обоим все равно смешно, легко, обычно. Они слишком долго знают друг друга, и мало что может их удивить. Уже давно в этой дружбе ничего не меняется. Все словно застыло. Они оба застыли с их стабильной одинокой жизнью. Они разные, но мыслят почти одинаково. Понимают друг друга.
Карандаш выходит на улицу, садится в такси, говорит водителю адрес и машина трогается. Домой. Все-таки жизнь – интересная штука. Никогда не знаешь, какие подарки она может преподнести. Главное не упустить шанс, который тебе дают. Ну, или который сам к тебе пришел. Как-то так.

За три недели можно досконально выучить человека, но не знать о нем ничего. У Ромы было именно такое ощущение. Он видел Александра каждый день, знал его любимые фразы наизусть, его слабости, его достоинства, его увлечения. Так много всего и, в конце концов, ничего. Рома не понимал этого человека. Не мог принять его отношения к жизни и окружающим. Не мог просто не думать обо всем этом. Как ни странно ему здесь хорошо. Он никогда еще не чувствовал себя таким живым, таким сильным.
В руке парень держал мобильник, его первая “Nokia”, еще совсем новая, но здесь абсолютно ненужная. Он звонил своему лучшему другу, но тот не ответил. Рома звонил еще три раза и ему сообщили, что абонент занят. Больше попыток не было, ровно, как и желания звонить кому-то другому. Он не в их городе, а значит, абсолютно им безразличен. Что-то внутри дрогнуло, кольнуло. Он один. Совсем один в этом мире. А через неделю от него избавится единственный человек, который совершенно странным образом заботился о нем. И снова приступ страха, холодного, липкого, вселяющего пустоту. Он один. Это не его жизнь. Не его выбор. Не его мечты. Все это вокруг не его. Кроме этого дома. Он кажется родным. А все то, что за окном – не его.
Рома закрыл лицо книгой. Горький запах ударил в нос, но Рома даже не шелохнулся, продолжая лежать с учебником на голове.
— Ты что спать собрался? – Александр обвел комнату взглядом и остановился на парне.
— Нет. Думаю, – глухо произнес Рома и стянул с лица книгу. – Что уже два часа?
— Нет. О чем думаешь? – кровать прогибается, когда Александр садится у ног парня.
— О том, что скоро меня здесь не будет.
Мужчина улыбается уголками губ, ерошит свои волосы.
— Вот только не говори, что будешь скучать.
— Я и не говорил такого. И не скажу, так что не надейтесь, – пробурчал парень и отвел взгляд от мужчины.
— Не всегда нужно все делать наперекор.
Рома фыркает и садится напротив Александра.
— Я и не делаю наперекор. Не думайте, что вы такой особенный.
— Я и не думал, – мужчина пожимает плечами, продолжая улыбаться. Он будет скучать по этому сопляку. — Я сейчас ухожу. Буду поздно.
— Работа?
— Свадьба, – мужчина вздыхает, страдальчески закатывая глаза.
— Не любите свадьбы?
— Просто ненавижу.
Александр быстро покидает комнату, не забывая напомнить о том, что ужин в холодильнике, а сахар он купил и еще не пересыпал его в сахарницу. Рома смотрит вслед и улыбается. Провожает.

Парень бродит по квартире, от кухни к себе в комнату, потом на балкон, снова на кухню. Он открывает холодильник и что-то ищет глазами, но не находит. Закрывает его с таким выражением лица, будто холодильник виноват во всех бедах. Снова идет на балкон. Смотрит вниз на прохожих, пытается разглядеть в них знакомый образ, но его среди них не находит. Рома топчется на месте, и опять идет к себе в комнату, берет учебник по геометрии и плюхается на кровать. Открывает книгу и замирает, понимая, что от этого сейчас будет мало толку. Мысленно он находится не здесь.
Через несколько часов он пытается заснуть, но все его попытки с треском проваливаются. В глаза как будто спички вставили, а его самого накачали неприятным чувством беспокойства, воздух колючий, а стены просто давят.
Парень поднимается и снова идет на балкон и время останавливается, растягивается сладким густым сиропом, отвратительно липким, безнадежным. Рома ждет, снова пытается узнать в редком прохожем фигуру своего учителя, снова ловит себя на мысли, что это все глупо и нелепо, снова задумывается над тем, зачем это все ему нужно? Ответа парень не находит, но просто понимает, что так будет лучше, если подождет здесь. Время уже далеко за полночь, а сна ни в одном глазу.
Александр приезжает в два часа ночи, покачиваясь, вылезает из машины. Потом чья-то рука затягивает его обратно и, похоже, они целуются. Парень видит лишь образы, которые сейчас находятся слишком близко друг к другу и тут уже не трудно догадаться, чем они занимаются. Рома чувствует, что разочарован. Хотя, что он хотел? Александр еще молод и с его-то внешностью может легко подцепить любую женщину. Почему-то хочется верить, что эта именно случайная связь, а не что-то особенное. Он закрывает глаза и растворяется в темноте, всего на миг, а когда открывает их, то видит, что его учитель плетется в дом, а возле машины стоит мужчина, провожая Александра взглядом. Рома удивленно смотрит на него, и только когда незнакомец садится за руль и отъезжает, парень, наконец, приходит в себя и выводы, которые внезапно возникают в его голове, просто шокируют. Александр гей?
Рома еще долго стоит, как вкопанный на балконе, судорожно соображая, что ему сейчас делать с этим знанием? Если бы он не ждал Александра на балконе, то никогда бы не узнал об этом. И это злило. Еще злило то, что парню было не все равно. Нет, не так. Ему должно было быть противно то, что Александр гей, а нет, его злит то, что он видел. И плевать на то, что, по сути, они чужие люди, плевать, что их пути скоро разойдутся, его учитель не должен был целовать этого мужчину, не должен был делать ему больно. Ему больно? Да, это чувство сейчас разрушало парня изнутри.
Щелчок замка вернул Рому на эту грешную землю. Сейчас он хотел только одного, чтобы мужчина пошел спать и не видел Рому таким разбитым. Нет, не сейчас. Он не сможет держать себя в руках, не сможет промолчать. Парень даже затаил дыхание, когда Александр прошел мимо, но видимо удача была не на стороне парня и через несколько минут, мужчина вышел на балкон, держа в руках пачку сигарет.
— Ты… что тут делаешь? – мужчина слегка опешил, увидев парня перед собой.
Рома замер, пытаясь успокоить себя, а потом подумал «Какого черта?», и решил высказать сейчас именно то, что хотелось.
— Вы гей, да? И лучше скажите мне правду. Не надо делать из меня идиота. Я все видел только что. Вы целовали другого мужчину. Я видел это!
— Да, я гей. И что теперь? – мужчина усмехнулся. Да, он примерно так представлял реакцию парня на его ориентацию, правда он не думал, что тот узнает. Видимо был недостаточно осторожен.
— И как это целовать мужчину? Приятно? – Рому повело и он даже не вдумывался в то, что говорил. Он чувствовал злость, обиду, желание и страх. Такой коктейль просто вынес последние капли здравого смысла, заставляя парня выставлять собственные чувства на показ.
— Очень, Роман. Тебе противно?
— Да. Представьте себе. А как вы думали? Я увижу вас, целующимся с другим мужчиной, и мне это понравится?
Александр подумал, что пора сделать то, зачем он сюда пришел, а именно покурить. Он вытащил одну сигарету и прикурил.
— Извини, женщины меня не привлекают, – произнес мужчина и сделал первую затяжку, надеясь, что это как-то снимет его раздражение.
— Да, даже если бы это была женщина, мне все равно противно. И все это из-за вас. Вы такие же, как и все. Вам на меня насрать, как и мачехе, как и моим псевдо-друзьям. Даже отцу на меня было насрать. Он хотел ребенка от Насти, а она не захотела, и во всем этом был виноват я. Ей, видите ли, и меня было много. Я был виноват, что она не захотела от него ребенка. Я! И мне показалось, что ты единственный, кому я не безразличен, а выходит, что это не так. И…и… — парень не заметил, как слезы подступили к горлу, как первые соленые капли покатились по его щекам вниз, как у него пропал голос потому, что ему катастрофически не хватало кислорода. Все что кипело внутри него, вдруг начало его душить. Он вовсе не хотел, чтобы его кто-то видел таким и сейчас он понимал, что вышел из себя и что со стороны это выглядит жалко, что надо как-то успокоиться, но ничего не выходило. Парень покачнулся вперед, пытаясь уйти, покинуть это место, чтобы не видеть того, кто предал его. Александр дал ему надежду и сейчас отобрал её, оставив только боль и разочарование. И что самое страшное, парень был разочарован в себе. Наверняка с ним что-то не так, поэтому никто никогда не сможет его полюбить.
Парень сделал шаг вперед, но ему преградили дорогу.
— Пустите. – сдавленно произнес парень и ударил кулаком в грудь мужчины. – Пустите! – парень сорвался на крик и ударил еще раз, а потом второй, третий раз, продолжая бить до тех пор, пока силы не покинули его, он сжал ткань рубашки в руках и уткнулся в грудь мужчины лбом.
Они стояли так несколько минут, а может несколько секунд, а может и больше. Время словно остановилось, и его отсчет потерял смысл. Александр знал, что стоять так вечно они не могут, к тому же нужно было что-то делать со всем этим. Слишком много сказано было сейчас, слишком много откровений, голые чувства, которые невозможно забыть или стереть, даже если они оба этого захотят. И дело именно в том, что мужчина не был равнодушен к этому парню. И судьба Ромы очень даже волновала его. Нельзя сейчас продолжать этот разговор, но нельзя оставлять парня наедине с собой. Его мысли, его слова – это был крик помощи, чтобы мужчина остановил это безумие и пусть парень говорит одно, но он еще надеется, что он нужен не кому-то там, призрачному человеку в каком-то призрачном будущем, а именно здесь, сейчас, и именно Александру.
Рома почувствовал, как его обнимают, как приятные, теплые ощущения пронзают его, когда учитель проводит рукой по его волосам. Он всхлипнул, еще теснее прижимаясь к мужчине.
— Ну, хватит уже вытирать сопли об мою рубашку. Ты здесь давно? Оделся бы лучше. У меня рубашка мокрая от твоих соплей. Ты в курсе, кто это будет стирать? Угадай с трех раз.
Парень улыбнулся и медленно отстранился.
— Извините, я не хотел испачкать вашу одежду.
— Ну, ладно, я прощаю тебя. Но только ты должен меня довести до кровати, а то я немного пьян. – мужчина усмехнулся, снова прижал парня и потянул его за собой.
— Вы горячий. – Рома покраснел, но отстраняться от мужчины не рисковал, боялся, что тот навернется где-то по дороге.
Александр хмыкнул и взъерошил волосы парня.
— Конечно горячий. Ты не представляешь, какую гадость я пил сегодня.
Они быстро дошли до комнаты мужчины. Со стороны казалось, что Александр тянет на себе парня, а не наоборот, хотя похоже Рома этого не замечал, он еще плавал в своих переживаниях и чувствах, что обрушились на него, как снег на голову. Парень не понимал себя, не понимал, почему его учитель не прогнал его из своего дома, или ,как минимум, унизил, как максимум, ударил бы. В первые секунды их разговора, Рома ощущал со стороны мужчины злость, пусть она была совсем слабой, но это чувство быстро растет, юноша знал это по себе. Но куда это делось потом? Неужели Александр и правда что-то к нему чувствует, или просто не хочет неприятностей с его мачехой? Они остановились у дверей спальни и щеки парня запылали. Он еще никогда не был в этой комнате. Воображение рисовало откровенные, интимные картины с участием его учителя и другого мужчины. Рома не мог представить лица этого человека, к тому же ему казалось, что Александр стоит самого лучшего. А как выглядит это лучшее, он не мог себе представить.
— Не спи – замерзнешь! – горячее дыхание мужчины обожгло ухо, и Рома дернулся, сделав шаг вперед. Комната была серой и холодной, никаких теплых оттенков, все соответствует общему фону. Все было аккуратно сложено, расставлено по своим местам, и Рома подумал, что беспорядка эта комната никогда не видела.
Мужчина прошел к кровати и плюхнулся лицом в подушки.
— Ты еще долго стоять там будешь? Давай тоже ложись, – буркнул мужчина и перекатился в сторону, освобождая вторую половину кровати.
— Э…
— Ложись, давай. Я тебя не съем, обещаю. – Александр хихикнул.
— Ладно. – Рома стащил с себя штаны, покосился на край футболки, но решил, что поспит в ней и залез под одеяло, взглядом оценивая расстояние между ним и учителем.
— Спокойной ночи, – парень зажмурил глаза и отвернулся, чтобы не искушать себя возможностью глазеть на мужчину.
— Угу.

Утреннее пробуждение было на редкость приятным. Александр прижал к себе теплое тело, засопел, не желая прерывать такой чудесный сон. Через несколько минут он открыл глаза и привстал, разглядывая мирно спящего парня. И вот с этого момента он понял, что это никакой не сон, а вполне реальный Рома Воронцов, у которого куча проблем, и главной проблемой был сам Александр. Мужчина нахмурился, задумался на несколько минут, а затем накрыл парня одеялом и тихонько вышел из комнаты. Ему не нравилась эта ситуация, не нравился вчерашний разговор и не нравились возможные последствия, о которых Александру вообще не хотелось думать. Ни кофе, ни три последние сигареты не спасли его от плохого предчувствия. И что самое ужасное, не мог мужчина пустить все на самотек. Это раньше ему было плевать на парня, а сейчас не плевать и это не нравилось Александру.
Рома проснулся от того, что горячее дыхание его учителя щекотало кожу. Это было немного непривычно, но приятно, поэтому парень продолжал делать вид, будто спит и, кажется, у него это хорошо получалось. Он напрягся, когда почувствовал движение возле себя, а затем услышал тихий вздох и копошение за спиной, через несколько минут мужчина вышел из комнаты. Казалось бы, парень должен был почувствовать облегчение, но нет, напряжение так и не сходило. Оно сковало тело, и теперь Рома дрожал, кутаясь в одеяло. Он вспоминал их ночной разговор и не мог понять, что на него нашло? В самом деле, почему он вчера закатил истерику? Юноша уткнулся в подушку, вдыхая свой запах смешанный с запахом Александра. Он только сегодня узнал, как пахнет человек, который перевернул мир с ног на голову. Рома закрыл глаза, прижимая к себе одеяло, кутаясь в него, словно в кокон. И почему это происходит с ним? Почему он ведет себя так странно? Почему не радуется тому, что имеет? Почему хочет большего? Почему требует большего у человека, который знает его меньше месяца? Столько вопросов, а ответа на них Рома не знал. Вернее ответ у него был, но он не хотел даже думать об этом. Это просто не реально. Да и кому нужна такая обуза? Его терпеть не могут. Александр только и ждет, когда закончиться этот месяц. Так к чему об этом думать? Лучше убить надежду в самом начале, а с ней умрет и все остальное. Пора бы смириться с тем, что его жизнь придумана не им. Парень вздохнул и перевернулся на спину. Его взгляд зацепился на солнечных зайчиках, которые мелькали на потолке. Он еще долго за ними наблюдал, а после решил, что пора вставать.
— Доброе утро, – парень зашел на кухню и окинул быстрым взглядом мужчину. Тот пил кофе и курил, и, похоже, эта была не первая чашка, и не первая сигарета.
— Доброе. Выспался? – Рома немного удивленно посмотрел на мужчину, прежде чем налить себе черного напитка и сесть за стол.
— Да. Вы извините меня. За вчерашнее, – юноша опустил голову, глядя в свою чашку пустым взглядом. – Больше такого не повторится.
— Хорошо. – Александр повел плечами и затушил сигарету. Он еще раз посмотрел на парня, но тот молчал, не замечая ничего вокруг.
« Что ж, так даже лучше. Забыли», — подумал мужчина, а затем встал из-за стола, вымыл чашку и очистил пепельницу от окурков.

*продолжение в коменте*