Малышка Глава 12

[ANJELL89]

Название:Малышка
Автор:Nadya5
Пэйринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр:Humor/Romance
Размер:Макси
Статус:в процессе
События:Жизнь среди магглов, Мальчик в девочке, Не в Англии
Саммари:Нестандартное применение оборотного зелья, и к чему все это может привести.
Предуп-ние: Мужская беременность!!! Я вас предупредила)))
От автора:ООС героев. Большое и толстое))))
Благодар-ти: Спасибо мандаринкам. Сколько я их съела, пока это писала — не перечесть!))))))))
Размещение:разрешение получено

Глава 12




Стив прищурился, пытаясь рассмотреть фигурку, идущую по берегу моря.

«Опять собирает ракушки, и как всегда, в одной рубашке», — подумал он, отметив светлые волосы, которые стали еще длиннее, и свободную одежду насыщенного зеленого цвета.

Стив не видел обоих Блэков с рождества, так как был вынужден надолго уехать по делам.

Светловолосый парень, стоящий к нему спиной, как и в тот раз не услышал его приближения.

— Драко, привет!

Парень обернулся, и тут Стив понял, что все-таки ошибся. Первым, что он увидел, был большой круглый живот. Потом рассмотрел легкий зеленый сарафан, длинные накрашенные ресницы, уложенные в прическу волосы и хмурое выражение лица.

«У Драко есть сестра-близнец?», — но стоило блондинке открыть рот, как его предположение тут же рассеялось.

— Черт, Стив. Ты видел меня в платье. Теперь придется тебя убить.

В ответ Аффлек задал самый глупый вопрос, какой только можно было придумать:

— У тебя есть грудь?

— Конечно, нет, тупица. Это накладная, без нее платье не смотрится. Ладно, пойдем к Гарри. Он тебе обрадуется. Заодно попрошу его стереть тебе память.

— Эээ… Ладно… А как получилось, что ты… в общем…

— Беременный? — Драко, шедший впереди по направлению к дому, повернулся к нему лицом и насмешливо приподнял брови, — тебе не кажется, что это слишком личный вопрос?

— О… Извини, — Стив даже слегка покраснел.

Гарри действительно обрадовался. Он как раз только что закончил готовить и пригласил всех к ужину. Причем оба Блэка вели себя так, словно беременный парень — это в норме. В конце концов, Аффлек не выдержал и прямо спросил:

— Я совершенно не понимаю, как это вообще возможно!

Драко засмеялся:

— Это на самом деле было довольно проблематично. Представляешь, пришлось сначала даже привязать Гарри к кровати...

От этих слов Гарри подавился и закашлялся. Слизеринец заботливо похлопал его по спине. Но Стив никак не сдавался:

— Все дело в операции по смене пола?

Брюнет наконец-то смог говорить:

— Типа того.

Звучало совершенно неубедительно, как тогда, со сломанным кондиционером, но пришлось довольствоваться хотя бы этим. Зато теперь он точно знает, что можно будет купить им в подарок в следующий раз.


* * *

«… Гарри, у тебя такой замечательный дом! Я тебе ужасно завидую. Фото получились просто замечательные! Там так красиво. Я бы очень хотела увидеть всю эту красоту своими глазами.

В школе все по-старому. Кажется, после твоего ухода Волдеморт потерял к ней всякий интерес. Министерство по-прежнему бездействует, а нападения на дома магглорожденных участились. Я ужасно переживаю за родителей. Даже отпросилась на неделю из Хогвартса, чтобы помочь им переехать. Теперь они живут в Австралии, открывают свою зубоврачебную клинику.

Все по тебе ужасно соскучились. Я знаю, что часто писать нельзя, но в одном письме всего не расскажешь. Знаешь, только что в голову пришло, может, тебе снять видео о своей жизни? Это было бы здорово!

Я читала, что в Америке есть несколько замечательных школ магии. Думаю, вы с Драко вполне могли бы закончить шестой и седьмой курсы экстерном или в заочной форме. Существует множество подобных образовательных программ, поэтому обучение не составит проблемы.

Ладно, передавай привет Драко. К сожалению, я ничего не знаю о его родителях, но если бы случилось что-то серьезное, об этом обязательно написали бы в газетах. Так что думаю, все в порядке…»

Гарри читал письмо от Гермионы вслух, одновременно поглаживая ноги Драко. Тот где-то вычитал, что у беременных отекают конечности, и теперь постоянно заставлял гриффиндорца делать ему массаж ступней.

— Знаешь, в чем-то она права. — Драко едва ли не мурлыкал, чувствуя мягкие прикосновения. — Вот рожу, а потом займусь образованием. В школу похожу… А ты будешь сидеть дома с ребенком…

Гарри только фыркнул на такое заявление и пощекотал нахального слизеринца. Тот взвизгнул и сел, поджав ноги.

Но от письма в душе гриффиндорца остался горький осадок. Его друзья подвергаются опасности, а он сбежал, и прячется в своем маленьком раю. Драко заметил, что у супруга на душе кошки скребут, и сжал ладонями его лицо, заставляя смотреть себе прямо в глаза:

— Забудь о прошлом. Ты сделал свой выбор. Гарри Поттера больше нет. Волдеморт больше не твой враг!

— Драко! — Гарри даже вскочил на ноги, — ты гений!

— Странно, что ты только сейчас заметил… — проворчал тот, с удивлением наблюдая, как гриффиндорец взволнованно ходит по комнате. — Ладно, можешь так не волноваться от этого замечательного открытия.

— Кость отца, плоть слуги и кровь врага… — Гарри непонятно бормотал себе под нос, расхаживая из угла в угол, — Драко, что будет с зельем, если человек, кровь которого использовали в зелье, каким-то образом изменится?

— Человеческую кровь используют только в темномагических зельях. И обычно донора убивают сразу после приготовления, — лучший ученик в классе по зельям ответил практически на автомате, но потом спохватился, — а тебе это зачем?

— Чтобы возродиться, Волдеморт использовал мою кровь — кровь врага. Как думаешь, если я действительно перестану быть его врагом, зелье, из которого состоит его тело, потеряет силу?

— Знаешь… — задумчиво протянул Драко, — это вполне может сработать.

— Теперь осталась самая трудная часть — перестать ненавидеть Темного Лорда. — Гарри запустил пальцы в волосы, не зная, как это вообще возможно.

— Попробуй просто начать, — посоветовал Драко.

— Ох, ладно… Кхм… Волдеморт хороший… просто эээ… лапочка…

Драко, заживая себе рот, чтобы не вырвалось хихиканье, сполз на диван. Его плечи мелко подрагивали от едва сдерживаемого смеха. Гарри бросил на него испепеляющий взгляд. Не помогло.

Тут от двери раздался какой-то странный звук. Недавно купленный в магазине «Маленький волшебник» плюшевый лягушонок каким-то образом вырвался из детской и сейчас проворно прыгал в сторону дивана. На гриффиндорца снизошло вдохновение.

— И вообще он на лягушонка похож. Такой же безносый, безухий, светло — салатовый. И типа… милый…

У Драко, кажется, начались конвульсии. По крайней мере, хохотал он как безумный. Гарри даже начал волноваться, все ли с ним в порядке.

— Мерлин… Если Темный лорд не умер только что, я лично пришлю ему свои воспоминания об этом моменте. Его удар хватит, — смог выдавить блондин между приступами смеха.

…Ночью Гарри никак не мог уснуть. Чтобы не разбудить Драко своим ворочаньем, он встал с кровати и вышел на улицу.

Было довольно прохладно. Гарри лег на шезлонг, стоящий рядом с бассейном. Отсюда было слышно шум моря.

«Том Марволо Риддл», — Гарри закрыл глаза, пытаясь представить его ребенком. В сознании появился какой-то неясный образ — худенький черноволосый мальчик с глазами затравленного волчонка. Каково это — знать о родителях только то, что отца зовут Том, а мать умерла сразу после родов? Гарри всегда поддерживали мысли о родителях. Да и не только мысли. Ведь отец с матерью защищали его даже после своей смерти.

Гарри по собственному опыту знал, что у маленького Тома не могло быть друзей. Дети словно чувствуют силу, заключенную в волшебниках и избегают их. В лучшем случае. В худшем начинают травить.

Они с Томом были так похожи. Гарри понял это еще на втором курсе. Но Том, вырвавшись из детского дома, почувствовал себя особенным, заведомо лучшим, чем магглы, и попытался стать лучшим из волшебников. И судя по тому, что он был одним из старост Хогвартса, у него вполне получалось. Он был очень популярным, у него даже было что-то вроде собственного фан — клуба.

Гриффиндорец задумался, почему сам не стал считать себя необыкновенным и выдающимся, когда узнал, что он волшебник. Как ни странно, за это можно было поблагодарить Дадли. Тот своим примером показал, во что превращается человек, если считает себя безнаказанным.

Но все же между любимцем учителей, лучшим учеником школы, слизеринцем в чистом виде и темным волшебником, на куски разорвавшим собственную душу, огромная пропасть. Что же могло толкнуть туда шестнадцати— или семнадцатилетнего подростка?

Гарри нахмурился, пытаясь представить себе эту причину. Чтобы заточить часть себя в дневник, Риддл совершил убийство. Кто же стал его первой жертвой? Гриффиндорец сосредоточился, стараясь вспомнить все, что знает о Томе.

«Убирайся из моего дома, ведьмовский ублюдок!» — голос прозвучал настолько реально, что Гарри едва не подпрыгнул. Перед глазами на секунду встало видение какого-то высокого красивого мужчины. Такое с гриффиндорцем уже случалось, когда на третьем курсе он представлял, как Сириус сообщал Волдеморту о местонахождении Поттеров. И хоть тогда Гарри не знал, что это Хвост оказался предателем, голос определенно принадлежал ему. Только в прошлом году Гарри узнал, что каким-то образом имеет доступ к сознанию Темного лорда. Поэтому-то иногда и всплывают странные, явно не принадлежащие ему воспоминания.

«Неужели, это был его отец? Тот самый маггл?» — у гриффиндорца в голове не укладывалось, как можно сказать такое собственному сыну. — «Неудивительно, что он его убил. Вполне возможно, что этот Риддл — старший даже попытался сделать что-то Тому. Из-за этого его душа и раскололась на куски. Скорее всего, я бы тоже не вынес такого предательства от единственного родного человека».

Можно ли остаться человеком, когда у тебя только половина души, да и та глубоко ранена предательством? Поэтому Волдеморт и не верил в любовь. Он ни разу ее не видел. Даже от тех, кто был обязан его любить. Мать сдалась и умерла, хотя и была волшебницей. Отец вообще не считал за человека. Детство прошло в приюте для сирот.

Волшебное общество тоже виновато. Если в Хогвартс детей записывают с рождения, и совы прекрасно знают, куда доставлять письма, почему никто не удосужился проверить, где именно находится ребенок? Его же просто бросили в этом маггловском приюте! Хоть и твердят, что каждый ребенок драгоценен. Несомненно, нашлись бы десятки семей, горящих желанием его усыновить.

Гарри сел и уставился в темную воду.

«Каково это быть Волдемортом?» — гриффиндорца иногда мучили кошмары, когда во сне он проникал в чужое сознание и словно бы вселялся в это бледное тело, с пальцами, похожими на пауков, с красными глазами и кожей, похожей на чешую. — «А ведь Риддл в юности был очень красивым, каково ему быть таким сейчас? Уродливым снаружи, но еще более ужасным внутри. С израненной, растерзанной душой? Из-за стольких убийств от нее должны были остаться только жалкие клочки».

Впервые Гарри посмотрел на Темного лорда так. Том ведь полукровка, и прекрасно понимает то, что если дойдет до настоящей войны между магами и магглами, то у магов нет ни малейших шансов победить. Что такое волшебная палочка против обычного автомата? Это его стремление захватить власть в мире больше похоже на изощренную попытку самоубийства. Причем он надеется захватить с собой еще и весь магический мир.

Зачем же он все это затеял? Почему его любимым заклинанием является Круциатус? Не потому ли, что он сам мучается от боли и хочет выплеснуть ее на остальных?

Гарри вдруг почувствовал, что ему жалко Тома Риддла. Именно Риддла, а не то существо, в которое он превратился. Гриффиндорец мог понять его боль, его одиночество. Если для него самое близкое существо — змея, то действительно остается только пожалеть Темного лорда. Гарри показалось, что дышать внезапно стало легче. Он может простить Тому, что тот пытал его и хотел убить. Труднее было простить убийство родителей и смерть Сириуса. Но в гибели Сириуса виноват он сам, а родители умерли слишком давно. Да и за их смерть Волдеморт уже расплатился — быть вырванным из собственного тела для него было худшим наказанием.

Гриффиндорец глубоко вздохнул и почти почувствовал, как рвутся невидимые нити, связывавшие его с тем, кто когда-то был Томом Риддлом. Связь, которая ослабла с исчезновением шрама, теперь пропала совсем.

— Я больше не твой враг, Том Марволо Риддл, — сказал Гарри вслух, обращаясь к кому-то, находящемуся за многие сотни километров.

Ничего не произошло. Никакого знака, что его слова были услышаны и приняты. Гарри встал и, в последний раз окинув взглядом пустынный берег, вернулся в дом.