«Улыбочку!» (Smile for the Camera) Глава 4

[ANJELL89]

Название: «Улыбочку!» (Smile for the Camera)
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено

Глава 4.

Джаред.


Кажется, он мне нравится. Приплыли, блин. Мужики не целуются. Не целуются, и все тут. Да чтобы я, вашу мать, как один из этих манерных пидормотов с вечным блеском на губах отсвечивал?

Да ну на хуй.

И я не виноват, что он такой прикольный, и я кучу времени с ним провожу. В конце концов, это нормально. Кажется. Фигня. Пройдет. Просто период такой в жизни придурочный, но это ненадолго, переживу. Секс. Вот что мне надо. Так. Срочно ищем какой бы бабе быстренько присунуть. Нда. Все гениальное просто, еще бы от одной только мысли в рвотном рефлексе не скручивало. Шлюхи продажные – вот кто они все, так что пока как-нибудь без них обойдусь. Ну, или пусть хоть одна убедит, что я заблуждаюсь, правда, сказать прямо, меня это мало интересует.

- Привет, Джаред! – жизнерадостный голос Мисси обрывает мысли, почти возвращая меня к реальности. Что-то, видимо, зря я вчера методично заливал в себя до ночи те шесть бутылок пива. Ну, собственно, вот вам цена воздержания – выпить и то не с кем.

Дженсен улыбается и кивает, поднимаясь с дивана, чтобы поздороваться. – Чувак, ты не поверишь, что у них для нас сегодня.

От неподдельного ужаса в его словах, меня почти прошибает пот. – Я бэтмэн, а тебе изображать Робина!

- ЧЕ?! – у меня внезапно подводит живот, ну, серьезно, я в курсе, что пидары прутся по трико, и все такое, но это уже, простите, ни в какие ворота. – Это такой ПРИКОЛ?

Мой возмущенный вопль настолько громкий, что привлекает внимание Тома и Мисси. Я во все глаза таращусь на Дженсена, разинув рот, но все-таки замечаю, как его губы искривляются в ухмылке.

- Ах, ты, гандон, - сообщаю я ему.

- Да тебя развести – как не фиг делать, - скалится он в ответ, довольно сияя глазищами.

Я со вздохом бросаю рюкзак на диван. – И, между прочим, хрен бы это меня вырядили чудо-мальчиком. Это у тебя, разве что, таблички на лбу нет.

- Ой, сейчас разрыдаюсь, - он шутливо хмурится, давясь смехом. – Но я тебе это еще припомню.

Я снова вздыхаю и начинаю расстегивать рубашку. – Одни угрозы, - дразню я в ответ, и он, улыбнувшись, направляется в дальнюю комнату, чтобы Мисси наложила грим.

- А если серьезно, - спрашиваю я у Тома, - кем мы сегодня будем?

- А ты уверен, что хочешь знать? – спрашивает тот, сдерживая смех. – Ну, вдруг, я не знаю, расстроишься, обнаружив, что трико там и близко нет?

- Заткнись, - ворчу я, а затем замечаю висящий на плечиках белый халат. А присмотревшись повнимательнее, замечаю еще и прилагающийся к нему стетоскоп. – Ага… ну и кто у нас сегодня…

- …Доктор! Доктор… эээ… как там, блин, твоя фамилия, каждый раз забываю, - кричит Дженсен из гримерки. Я удивленно дергаю бровью. Хмм. Ну-ка-ну-ка. – Доктор! Помогите! – продолжает он. – Умираю! У меня… во! у меня яйца отваливаются! - я слышу, как они с Мисси разражаются хохотом, а мне остается только закатить глаза.

С последней съемки мир словно перевернулся. Осознание факта, что шиза прогрессирует, меня просто убило. Я не гей. Так уж получилось, что нет. Не сказать, чтобы в этом и заключалась вся проблема, но оттого, что Дженсен будоражит во мне что-то, давно казавшееся мертвым, снова становилось больно. А еще совсем немного приятно, хоть и непривычно, и вот это как раз здорово пугало, потому что я давным-давно ничего подобного не испытывал, а уж про то, что причина всех этих терзаний – парень, я вообще молчу. Все это вместе взятое, конечно, несколько ужасало, отчего я и вел себя как настоящая скотина. Что странно, Дженсен, не смотря ни на что, все равно относился ко мне так же приветливо. Вообще-то, обычно я совсем не хам, можно сказать, само очарование и очень послушный. Да ладно, жизнь со мной – вообще просто сказка. Ну, даже если и, на самом деле, все совсем наоборот. Я уже говорил, что вся эта чехарда из мыслей – часть той большой давней печали?

По лицу неожиданно скользит огромная кисть, и я быстро-быстро отворачиваюсь, чтобы не чихнуть прямо на Мисси. – Фуу, - она морщит нос, недовольно стрельнув взглядом. - Не, ты, конечно, лапс, но теперь у меня весь локоть в твоих соплях.

- Вот блин. Извини, - я изображаю ей свою лучшую виноватую улыбку, но она только закатывает глаза и продолжает обмахивать мою физиономию, нанося пудру.

Твою мать. Теперь даже бабы на мое обаяние не ведутся! Блииин. А оно, между прочим, меня не один раз выручало.

- Джааа-ред! – нараспев зовет Дженсен. – Я уже готов изображать обморок и кашлять!

- Н-да, осторожность тебе не повредит, - смеется на это Мисси. – А то, я смотрю, он сегодня прям в ударе.

- Ну, спасибо, что предупредила.


**


Боже, как она была права. Дженсен сегодня просто что-то с чем-то. Он одет точно по-больничному: синие штаны и тонкая белая футболка. И больше ничего. Совсем. Как раз, чтобы мне живот подвело, когда нужно провести рукой по его бедру. Он наблюдает за мной, стиснув зубы, глаза потемнели. Сейчас трудно сказать, нравится ему или нет, но, мне кажется, он будет очень даже «за», когда на нас будет меньше одежды.

Как Том умудрился выцыганить для съемок маленькую кровать, которую застелил белыми простынями прямо как в настоящей больнице, - хрен его разберет, но я даже спрашивать об этом не хочу. От треклятого халата у меня вся шея чешется, но фотограф уже просит Дженсена его с меня снять. Делать это приходится очень медленно, чтобы снимки получились четкими, но после того, как злосчастный атрибут падает на пол, Дженсен не спеша принимается за пуговицы моей светло-голубой рубашки.

Со мной без рубашки мы снимаем еще несколько сцен. Одну - где я вожу стетоскопом у Дженсена под футболкой; другую - где он выше пояса раздет; еще пару, где я наклоняюсь послушать его спину, и остальная такого плана ерунда. Впрочем, Том большей частью молчит, а значит, мы неплохо справляемся.

Дженсен садится на кровать, широко разведя бедра, и в его взгляде мелькает что-то такое, что я не могу разобрать. Я становлюсь у него между колен, а он медленно, слегка нажимая, ведет рукой мне вдоль шеи, запрокидывая мне голову. Я закрываю глаза, а потом он убирает руку, и я задыхаюсь, почувствовав его язык на своем правом соске.

Обожемой.

Да лучше бы я вообще не знал, что все это он только из-за денег делает! Никогда-никогда. Даже лет через миллион. Но эта маленькая подробность застряла где-то на задворках сознания, вызывая в штанах полную апатию без единого намека на движение. Впрочем, никак не влияя на все возрастающее чувство удовольствия от процесса. Блядь… кайф… настоящий кайф.

Том просит Дженсена побольше работать языком и поменьше зубами, и тот подчиняется. Господи Боже! Гений. Дженсен – настоящий гений.

- Хорошо, Дженсен, теперь снимай с Джареда штаны.

Я тяжело сглатываю. Раньше Дженсен всегда первым избавлялся от штанов, ну или мы хотя бы делали это одновременно. А теперь такое ощущение, что меня как будто на витрину собрались выставлять.

Он вцепляется мне в пряжку ремня, вытягивая его зубами, видимо, сочтя, что от подобных штуковин геи должны просто тащиться. Не знаю. Зато Тому так уж точно нравится. Дженсен посылает мне солидарный неуверенный взгляд, чем заставляет улыбнуться и почувствовать, как исчезает растущее напряжение в плечах.

Так странно… до и после съемок мы перебрасываемся шутками, смеемся, но как только Том начинает снимать, с самого первого кадра и до тех пор, пока не объявит, что мы закончили, - мы почти ни слова не произносим. Наверное, так фотографии выходят более правдоподобными.

К тому моменту, как я раздет, оставшись только в малюсеньких узких белых боксерах, которые нам выдали, у меня наполовину стоит. И как же я ненавижу этот чертов стояк. Потому что его просто не должно быть. Потому что не очень-то похоже, что Дженсен этого хочет. Или находится здесь исключительно по собственной прихоти. Нееет, вот он-то как раз только из-за денег. Только. А у меня стояк, чтоб ему… И почему у члена нет мозгов?..

- Так, ладно. Дженсен, залезай на кровать.

Пружины взвизгивают под весом тела, когда он забирается на матрац, следом становясь на колени. Теперь его пах оказывается как раз на уровне моей груди. Ну, спрятанный под тонкими голубыми штанами, разумеется. Мы оба выжидательно смотрим на Тома.

- Джаред, спусти Дженсену штаны и…

- …эй, стой-стой-стой, чувак, - мигом обрывает Дженсен. – Ты, по-моему, говорил, обнаженки не будет? И что это ни разу не порно-журнал?

Том впивается в него раздраженным взглядом. – Он и не порно. И если бы ты не перебивал… Господи… так, Джаред, поверни голову на меня, а щекой прижмись Дженсену к животу.

Я делаю, как сказано, и шумно втягиваю воздух, чувствуя, как от волнения дрожат ресницы, когда кожа касается упругого пресса.

- Вот. А теперь обхвати его руками, как будто обнимаешь за задницу, - продолжает фотограф, направляясь к нам.

Я вскидываю голову, бросая Дженсену озадаченный взгляд, в ответ на который он вцепляется мне в плечо. Что еще за херню в этот раз Том удумал? Я подступаю почти вплотную и обнимаю Дженесна за талию, начиная прижимать его к себе ближе и ближе, пока его задница полностью не скрывается под кольцом из моих рук. И это - абсолютно точно самое интимное объятие в моей жизни.

Том суетливо обегает нас кругом, твердя, чтобы не смели двигать ни единым мускулом, не то он нас просто грохнет, а затем начинает стягивать с Дженсена штаны.

- Ээй!

- А ну цыц! – рявкает фотограф, и Дженсен за какие-то доли секунды оказывается без штанов, вжимаясь мне в грудь мягким невозбужденным членом, в то время как его офигительную круглую задницу прикрывают мои предплечья.

- Никакой обнаженки, но, бля, хоть обкончайся! – Том так доволен, что разве только как девчонка не визжит.

Я поднимаю глаза, украдкой улыбнувшись Дженсену, чтобы подбодрить.

- Пожалуйста, не отпускай, - шепчет он. – И прижмись плотнее. Не хочу, чтобы мои яйца засветились на развороте.

- Конечно… - улыбаюсь я. – Не переживай, я прикрою. – И я прикрываю, обнимая его крепче, и отчего-то чувствуя, словно защищаю его. Наверное, потому, что окажись я на его месте, точно бы башней к хренам двинулся.

- Джаред, дружок, одни твои обычные глазки «олененка Бэмби» здесь не прокатят, давай, пошевеливайся, - выговаривает мне Том, и я вздыхаю. Не двигая ни руками, ни торсом, я утыкаюсь носом в плоский живот Дженсена и втягиваю воздух. В голове словно включается какой-то рефлекс, и я, не задумываясь, начинаю целовать его, скользя губами по кубикам пресса под гладкой кожей. Том делает еще несколько снимков, а затем, наконец, произносит долгожданное «закругляйтесь», прямиком направляясь в подсобку проявлять пленку, явно довольный последней сценой.

- Парни, спасибо! Увидимся через пару дней! – бросает он, и с этими словами исчезает, закрывая за собой дверь.

Я знаю, что сегодня возможности больше не будет, поэтому еще один последний раз касаюсь губами кожи Дженсена, молясь, чтобы он не заметил. Кажется, он не обращает внимания. Наверное, потому, что сейчас слишком занят мыслями, что оказался обнажен.

- Хм… - он нервно смеется. – Дурацкая ситуация, да?

Я ловлю его взгляд и улыбаюсь. – Нет. Все нормально, правда.

- Ну, да, конечно, - бубнит он, но по-прежнему не двигается.

- Так это… - я чуть крепче сжимаю вокруг него руки. – Уже можно отпускать?

По его шее, достигая щек, тут же разливается краска.

- Я обещаю, что не буду смотреть, - заверяю я.

- Иди в пень, - ворчит он, отталкивая меня прочь. Я держу слово и отворачиваюсь, игнорируя ту половину себя, которая очень желает побыть зрителем.

В этот раз мы одеваемся в одной комнате, повернувшись друг к другу спиной, как настоящие добропорядочные натуралы.

- В общем… ну… увидимся через пару дней, наверное… пока, - негромко говорит он, сверля взглядом пол.

- Ага… а здорово сегодня получилось. По-моему, Том от последней сцены аж штаны обкончал.

- Базара ноль, - ухмыляется он, открывая дверь, и мы вместе выходим. Лестница узкая, так что он спускается первым, а я – за ним. Удивительно, но хлипкая конструкция даже не разваливается, выдержав нас обоих.

- Ну, в общем… - снова начинает Дженсен, распахивая дверь подъезда. - …счастливо, в общем.

Я киваю в ответ, почти открыв рот, чтобы спросить его, не хочет ли он, к примеру, пропустить по пиву, но он, улыбнувшись напоследок, разворачивается и направляется вдоль по улице.

Я провожаю его взглядом и закидываю на плечо рюкзак. – Ага… и тебе.