Сезон цунами Глава 4

[ANJELL89]

Название:Сезон цунами
Авторы:Власть несбывшегося , maryana_yadova
Бета:Kiev_Gerika главы 1-5
Пэйринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр:Detective/AU/Romance
Размер: Макси
Статус:в процессе
События:ПостХогвартс, Фик об оригинальных героях, Воскрешение мертвых
Саммари:Пост-хог. Спустя 10 лет. Поттер в качестве частного детектива расследует дело о похищении опасного артефакта и вынужден обратиться за помощью в расследовании к Малфою.
Размещение:разрешение получено

4


Возвращался от Уизли Гарри уже утром. Они еще успели позавтракать по-семейному: выпить кофе, съесть крошечных воздушных пирожков, целую гору которых напекла Молли: она никак не могла отпустить ненаглядного Гарри без плотного завтрака. Гермиона безумно торопилась, Гарри лишь двумя словами успел с ней перекинуться, Рон все еще спал тяжелым хмельным сном, Джордж посидел за столом совсем немного, тоже спешил на работу, но продолжал странно смотреть на Поттера, и у того трепещущий холодок пробегал по спине от этого взгляда.

Все эти чудные две недели как-то разом навалились на него, когда он вышел в туманное холодноватое утро на крыльцо Норы, и совершенно необъяснимым образом заставили аппарировать на площадь Гриммо.

Дом Сириуса, конечно, никуда не делся, но Гарри там так редко бывал, что даже не мог в точности припомнить, как он выглядит. Этот дом вызывал слишком много воспоминаний, по большей части грустных, горьких, и сам район Гарри не нравился — неуютный, грязноватый, чисто маггловский, да еще это зловещее старое чудовище — Кикимер — так и не переставшее сочиться ненавистью к неожиданному наследнику и новому хозяину по совместительству…

Внутри дома все скрипело, шептало и словно бы ожило при появлении Поттера. Здесь явственно пахло грустью и запустением, словно особняк, как живое существо, мучился от одиночества и собственной ненужности, а ведь дома — как собаки, их предназначение — служить своим владельцам. Пусть даже очень вредные дома, как этот.

Кикимер весьма небрежно следил за хозяйством, и Гарри вдруг ощутил злость. Такого ухода было слишком мало для наследия Сириуса, он едва поддерживал в нем жизнь. Однако при всем при этом особняк Блэков равно подавлял и восхищал своей аурой — какой-то аристократической гордостью, таинственностью, величием огромных комнат и мерцанием неизбывного духа старины.

Гарри прошел в библиотеку на первом этаже и сел на диван перед камином. Не зажигая огня, он внимательно разглядывал зеленые изразцовые плитки, часы, изображающие танцующих вейл, портрет одной из древних дам Блэк над камином — черный бархат платья, голубые перья на шапочке, голубая вуаль, узкая морда гончей собаки на коленях, тяжелые перстни на тонких пальцах.

Интересно, что бы сказал Малфой, увидев состояние дома? Какая все же ирония, что особняк накрепко связан и с Поттером, и с Малфоем. Наверняка Драко бывал здесь ребенком… О, понятно, что Малфой не сказал бы ничего хорошего. Скорее, надавал бы словесных пощечин.

Его светленькая и такая буржуазная квартира в Кенсингтоне вдруг показалась Гарри очень далекой. С ужасными шторами, по определению Хорька. Поттер усмехнулся. Шторы были последней вещью, которая его волновала в этом мире.

Сейчас он думал, что все перевернул в своей жизни с ног на голову. Ему казалось, что, стремясь прочь из магического мира, он обретает свободу, независимость, способность незашоренно мыслить, что обретает — себя…

А сейчас, в этот холодный туманный час, в этом пустом диком старом доме, где все дышало магией — и оживленно вибрировало в присутствии хозяина (от еле заметного дрожания оконных стекол и зеркал до вполне ощутимого позвякивания бутылок и бокалов в баре), он понял, что бежал — от себя. И вовсе не обретал ничего, а терял.

И… если бы не встрепанный и вечно верящий в Магического Героя Уизли… если бы не Хорек и его томно-сучьи улыбки… если бы не вчерашний долгий взгляд Джорджа… он бы мог вообще забыть, кто он. Эта мысль ужаснула его.

— Кикимер! — крикнул Гарри.

Из-за двери показалась ушастая седая голова — и горевшие злым огоньком глазки.

— Мне кажется, что в доме пора устроить генеральную уборку, Кикимер. А кое-где даже ремонт. Начинай сейчас же!

— Хозяин Гарри вспомнил о доме на Гриммо-плейс? — ядовито отозвался Кикимер, но глаза его блеснули. — Кикимер думал, что никогда уже не увидит хозяина Гарри.

— Не дождетесь, — усмехнулся Гарри и палочкой зажег огонь в камине. — Выполняй, Кикимер.


* * *

Поттер воспользовался библиотекой, чтобы основательно порыться в книгах — насчет магии вуду, некромантии и предметов, напоминавших трость Малфоев.

В основном ему попадалась истории религий, сходных с вуду, легенды о восставших мертвецах, использовавшихся сильнейшими магами в качестве самого последнего козыря в войнах — то есть самого опасного оружия, и, разумеется, — сказки. Сказки из таких древних времен, что даже не верилось.

А Поттер полагал сказки самым верным источником информации, памятуя о Дарах смерти. Поэтому обеденные часы застали его сосредоточенно согнувшимся над одним старым томом в переплете из свиной кожи, с хрупкими от старости страницами. Но, как бы ни была стара сама книга, по сравнению с описываемыми в ней событиями она казалась младенцем. Реальность, о которой рассказывали сказки, существовала задолго до Морганы и Мерлина. Тогда Британию населяли едва цивилизовавшиеся племена, и разделения магии на черную и белую еще не произошло.

Кикимер, получивший несколько резких приказов, мрачно предложил Гарри обед, но тот ограничился кофе: ужин и завтрак от миссис Уизли могли обеспечить организм питательными веществами на целую неделю.

Поттер искал, искал, бежал по пахучему следу какой-то странной тайны… мысленно терял след, крутился на месте и вновь бросался бежать, как та гончая, чтобы была изображена на портрете над камином. Он чувствовал, что что-то найдет, вот сейчас, вот еще немного…

И он нашел.

Не до конца веря в свою удачу, он перечитал одну сказку три раза. Кровь бухала в ушах, мешая сосредоточиться.

Он отложил сказки и заставил себя успокоиться. Потом подумал и уменьшил книгу до карманного размера, положил ее в карман куртки, покрутил затекшей шеей.

— Ну вот теперь, Малфой, — тихо произнес он вслух, — ты от меня так просто не отделаешься.


* * *

Входя в уже знакомый ночной клуб, Гарри подумал, что надо будет взять у Малфоя номер мобильного телефона — чтобы и маггловский метод связи был, не все же сов посылать. В конце концов, 21 век на дворе.

Мысль о том, что он снова встретится с Малфоем после такого недолгого перерыва, будоражила его, как бы он ни пытался этот мандраж от себя скрыть. Да что же это такое, думал Гарри, я же чертов Гарри Поттер! И мне уже не пятнадцать.

Он приготовился встретить надменные ухмылки и презрительные взгляды, хотя сам не знал, как на них прореагирует — иногда малфоевские ужимки его бесили до головокружения, иногда забавляли, а иногда… иногда тело реагировало как-то неожиданно, сладко. С порочным, томным любопытством.

Но при входе в главный зал ему открылась картина, трогательная, как розовые щечки пухлых младенцев. Малфой сидел за столом рядом со своим бухгалтером, тихим сгорбленным человечком в больших очках (Гарри даже не сразу смог понять, человек это, гоблин или еще какое-нибудь магическое существо), и они внимательно перебирали счета. На обычно показушно-эффектном владельце клуба была надета простая бежевая рубашка в мелкий горошек, рукава завернуты по локоть, ворот расстегнут, и Драко выглядел в ней таким по-домашнему милым, что Поттер закусил губы, сдерживая смех.

Впрочем, отметил он, подходя ближе, домашне-милая рубашка оказалась отнюдь не дешевой: Поттер вспомнил, что на днях видел точно такую же на манекене в витрине одного из главных дизайнерских бутиков на Кенсингтон Хай Стрит. Стоила она серьезных денег.

И все же Гарри не сдержался:

— Драко, а ты можешь выглядеть так невинно… Прямо олицетворение уюта. Кроткий ангел, размышляющий, как бы понадежнее укрыть прибыль от налоговых служб!

Драко вздрогнул, вскинул глаза — и покраснел. Бледное лицо и даже шея отчетливо залились ярким румянцем: Малфой был из тех людей, кто краснеет алыми пятнами, и — ни малейшего шанса скрыть реакцию при такой тонкой белой коже. Она же у него почти прозрачная, подумал Поттер. И еще подумал, что краснеющий Малфой — чудесный сувенир в коллекцию вещей, которые доставляли ему самое острое, очевидное удовольствие.

— Поттер. Твое остроумие всегда вызывало у меня недоумение.

— Расслабься, Малфой.

— Не льсти себе, я не напрягаюсь в твоем присутствии.

— Разве?

— Конечно. Ты меня бесишь. Доволен?

— Драко, не превращайся в сопливого школьника. У меня к тебе разговор. Ты мне предлагал сотрудничество? Ну вот, считай, я принял его. Вместе с твоим нытьем о предупреждениях с проверками.

Драко прищурился.

— Значит, Уизли отстанет от меня?

— Отстанет-отстанет. Давай, Малфой, теперь твой черед угощать меня кофе.

— Ладно, — проворчал Малфой, поднимаясь. — По крайней мере, у меня настоящий кофе, а не та дрянь, которую я видел у тебя на кухне. Пойдем в бар.

Драко пошел к арке, разделяющей зал с танцполом и барное помещение, Гарри двинулся за ним, но Малфой вдруг словно споткнулся, задержался в проеме, и… мерлин его знает, что подвигло Поттера положить ладонь ему между лопаток, легонько, почти неощутимо подталкивая.

Рубашка в горошек оказалась совсем тоненькой, муслиновой. С таким же успехом ее могло не быть вообще. А лопатки были худыми, горячими и ощутимо дрогнули под прикосновением. Драко разворачивался, казалось, целую вечность, и целую вечность Гарри убирал, отлеплял, отрывал, оттаскивал словно примагниченную к гибкой спине руку.

— Гарри?.. — Малфой, казалось, сейчас умрет от изумления, даже по имени назвал. — Вижу, ты не утруждаешь себя прелюдиями? Что ты меня лапаешь?

Гарри смотрел в сузившиеся серые глаза и чувствовал, что ему иррационально хочется просто и тупо заржать.

— У нас семь лет в Хогвартсе была сплошная прелюдия, Малфой.

— Так вот как, оказывается, выглядят романтические отношения с твоей точки зрения, Поттер, — фыркнул Драко.

— Я спас тебе жизнь, между прочим. Из пламени вынес практически на руках — по-моему, ужасно романтично. Или ты ждешь розовых букетов размером с голову слона?

Гарри сам не знал, куда его понесло, но — точно несло.

— Перед тем как спасти мне жизнь, ты, помнится, бросался в меня Режущим проклятием... Но, поздравляю, Поттер, сейчас ты в очередной раз меня поразил — я впервые встречаю ассоциации роз со слонами. Почему я совсем не удивлен, что Уизлетта тебя послала? Хотя ее ведь тоже романтичной барышней не назовешь — с ее-то манерами старого квиддичного тренера…

— Я помню про Сектусемпру. И про то, как ты рыдал от безысходности в туалете Плаксы Миртл, тоже помню. Так что нечего тут передо мной красоваться, Малфой, — тихо сказал Гарри. Они так и стояли в проеме арки, не додумавшись отодвинуться друг от друга. — А Джинни не трогай. У нас с тобой всегда все было по-другому.

— Ну хоть на том спасибо! — притворно ужаснулся Драко. — Но меня начали терзать страшные подозрения: не пришел ли ты устроить мне вечер воспоминаний? Кошмар. И дважды кошмар, что эта наша встреча — не последняя.

— Тут тебе придется смириться — сейчас мы в одной лодке.

Драко застонал, изображая безысходность, и вышел в бар.

— Джон, мне кофе — как всегда, а вот этому молодому человеку… даже не знаю, вероятно, сливки и две ложки сахара.

— Ну давай, скажи что-нибудь о моих плебейских привычках, Малфой, — звонко произнес Поттер.

Как-то это совсем по-мальчишески прозвучало и вовсе негоже для одного из самых сильных магов страны, но Гарри было плевать. Он разозлился, и чашки на блюдцах перед ним немедленно вздрогнули. Правда, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы Малфой заметил.

— Я не считал никогда тебя плебеем, Поттер, — отвернувшись, сказал Драко. — Ты вообще ничего не знаешь. Сам себе придумал что-то… и теперь злишься… Ну, что там у тебя? А! Джон! Выйди. Нам надо поговорить.

Бармен поспешно вышел, радуясь, что пронесло. Гарри хлопнул о стойку бара маленькую бордовую книжечку с золотым тиснением, а потом еще одну — синюю.

— Ооо! Поттер! Ты полон сюрпризов! То ты меня руками хватаешь, то предлагаешь почитать мне сказки…

— Хватит, Малфой, хорош паясничать. Иди сюда.

Драко сдался не сразу — сначала притворно вздохнул, но потом быстро и серьезно посмотрел и придвинулся. Как маску снял.

— Ага! — сказал он, вглядевшись в книжицы. — Народные сказки бриттов! И история обрядов вуду! Пригодился тебе мой рассказ, детектив Потти?

— Еще как, Малфой! Все как-то сошлось в одну точку... Мне тут вчера один человек случайно обмолвился, что народный эпос хранит рассказ о разных некромантских обрядах — не только о зомбировании, но и о возвращении настоящей жизни. Я сначала возмутиться хотел, а потом вспомнил, что сам когда-то что-то такое слышал. А потом и вовсе понял, что мы все это слышали в детстве — живая и мертвая вода, помнишь? В библиотеке на Гриммо есть целая секция, посвященная некромантии, а еще там стоят книжки с очень старыми сказками. Я кое-что сопоставил. Вот, смотри, здесь несколько наиболее известных сказок, с некоторыми вариациями, про живую и мертвую воду. Вот в этой волшебник готовит (понимаешь — готовит!) живую и мертвую воду с помощью магического посоха и нескольких особых камней — написано, «сияющих, как холодное море и горячий огонь, как синий лед и красное вино, прозрачных, как слезы ребенка». Ну дальше все известно: сначала умершего сбрызгивают мертвой водой и только после этого — живой. Помню, в детстве, слушая эту сказку, я все время думал: «А зачем им мертвая вода? Лучше бы сразу живой брызнули, и все, она же оживляющая!» Но открываем историю некоторых обрядов вуду и читаем: «Жрецы вуду используют два эликсира, чтобы вернуть к жизни человека. Один — превращает человека в окончательного мертвеца, окропление им — своего рода погребальный обряд, соответствующий обсыпанию землей. Только теперь он — настоящий умерший, а не существо, витающее между двумя мирами. Лишь после окропления эликсиром смерти эликсир жизни сможет действовать». Каково, Малфой? Вот и ответ на мой детский вопрос. И далее — тут точно так же говорится, что эликсиры готовятся с помощью некого волшебного посоха из древесины тамаринда и двух камней — синего и красного. Я почти уверен, что это алмазы. Красным алмазам испокон веков приписывались невероятные свойства. И я слышал, что лаосские и индийские маги применяли их при вызывании духов умерших. Красный алмаз является на многих статуях Шивы — бога смерти его третьим глазом. Ну а голубые камни… вполне может быть, что они составляют пару красным.

Малфой молчал. Потом нехотя сказал:

— Это лишь твои предположения, Поттер. Это могут быть совсем не алмазы. Знаешь, сколько на свете минералов? Больше, чем растений. И потом…

— Что?

— Все эти рассказы о возвращении жизни... Не очень-то я в них верю, Поттер. То есть с большим подозрением отношусь. Ты в курсе, что у вуду есть понятия трех видов зомби? Есть zombi cadaver — это мертвое тело без души, есть астральный zombi — это мертвая душа без тела, она блуждает в мире живых людей и выполняет поручения bokor, колдуна, который не позволяет ей обрести желанный покой, и есть большой zombi — мощное сочетание первого и второго типа. Почему-то мне кажется, что твои эликсиры… создают именно третий тип. И это чудовищно. Как представлю…

— Мда… Я бы тоже не хотел этого видеть. Хотя Волан-де-Морт, по сути, тоже зомбировал себя. И я при этом присутствовал.

— Его душа была жива, Поттер. Он сохранил часть себя, ты же знаешь. Он поддерживал в себе часть жизнь все время, пока не нашел способ воссоздать тело…

— Но тогда мы говорим даже о более простом обряде, чем провел он. Допустим, у нас есть мертвое тело, есть магические инструменты и необходимое заклинание, а душа... — что мы знаем о том, насколько жива или не жива душа после смерти? Духи всегда с нами. Задача — связать их с телом.

— Поттер, у меня такое впечатление, что мы в песочнице с тобой играем, — поморщился Драко. — Посох, камни, эликсиры... Они хотя бы на чьей-то крови должны быть замешаны, не могут иначе такую силу носить.

Гарри восхищенно посмотрел на собеседника.

— Хорошая логика у тебя, Малфой. Ты прав: эликсиры не просто должны быть на крови — они должны быть на крови человека, к которому умерший испытывал в жизни сильные чувства — это может быть возлюбленный, член семьи, враг, друг. Только знаешь, в чем подвох? После воскрешения мертвеца человек, давший кровь для обряда, умирает. То есть происходит как бы перемещение жизненной силы. За счет крови создается круговорот энергии жизни.

— А камни, минералы всегда воздействовали на структуру жидкостей… — задумчиво проговорил Драко.

Поттер откинулся на спинку высокого стула, будто говоря всем своим видом: «Вот! А я что тебе доказываю?»

Малфой сидел, водил пальцами по полированной стойке бара, отслеживая рисунок дерева, и лицо его все больше мрачнело. Он молчал так долго, что Поттер наклонился к нему почти с беспокойством.

— Драко?

— Поттер, я так не хочу тебе этого говорить… потому что потом ты же начнешь рыться везде… ты же как бульдог — вцепишься намертво! А мне этого вовсе не хочется! Но… видимо, придется…

— Ну? — поторопил его Гарри.

— Мои родители всю жизнь хранили два старинных кольца. Никогда мне не нравились — металл тусклый, работа грубая, тяжелые, вульгарные. Но камни там… они…

И Драко снова замолчал, словно у него пересохло в горле.

Поттер вытянулся, как дикий кот перед прыжком, и глаза у него были такие же — слегка безумные, устремленные в одну точку.

— Красный и голубой? — спросил он тихонько, словно боясь спугнуть добычу.

— Красный и голубой, — эхом повторил Малфой.

— И где они сейчас?

— В Малфой-Мэнор, где же еще, — раздраженно ответил Драко. — В шкатулках моей матери!

— О, их не конфисковали?

— Это всего лишь украшения!

— Как видишь, это могут быть совсем не «всего лишь украшения»! И когда мы направимся в Мэнор, в таком случае?

— О, Мерлин. За что мне это?

— Малфой.

— Ты что, Поттер, действительно, думаешь, что…

— Да, Малфой. Я, действительно, думаю: что.

Судя по виду Драко, ему хотелось разнести бар к чертовой матери или по крайней мере проломить стойку кулаком. Он явно нервничал, на скулах вновь показались алые пятна.

— Я видел их недавно, они спокойно лежали в шкатулке! Поттер, я не вижу необходимости тащить тебя к себе в имение! Тем более это только наши… твои!.. домыслы...

— Ты сам все прекрасно понимаешь. Ты ведь не хочешь увидеть в Мэноре Уизли с отрядом его ребят? Они церемониться не будут.

Драко вздрогнул от такой перспективы.

— Нет. Лучше уж ты.

— Я всегда знал, что ты предпочитаешь меня всем остальным, — широко улыбнулся Гарри.

— Заткнись, и так тошно.

— Когда? Время не в нашу пользу.

— Твою мать, Поттер. Ты всегда такой нетерпеливый?

— Всегда, — кивнул Гарри, улыбаясь еще шире.

— Мерлин, убери это похотливое выражение с лица! Иди сюда.

— Мне тебе обнять?

— Обойдешься! Берись за мой браслет, — Драко показал на широкий браслет из серебристого металла на левом запястье. — Это портключ. Главное, чтобы тебя на меня не стошнило, Поттер.

— Не переживай, — сказал Гарри — и все же успел обнять Малфоя, прежде чем тот повернул вставку на браслете.

Через несколько ревущих и слепящих мгновений их выкинуло на влажную желтоватую траву.