Название: «Улыбочку!» (Smile for the Camera)
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 10.
Джаред.
Короткие выдохи, рваные вдохи, Дженсен почти стонет весь последний час. По бровям, заливая глаза, капля за каплей надоедливо струится пот, и он снова и снова вскидывает руку, отирая лоб. Голова запрокинута назад, он с шипением выталкивает воздух на последнем усилии, каждый мускул напряжен и натянут как струна, по голой груди краснотой расползается жар, и дыхание, судя по всему, удастся выровнять не скоро.
- Бооже… сто лет в качалке не был. Вот же дура тяжелая, - хрипит он, возвращая штангу в кронштейны и чуть не улетев вслед за ней. – По-моему, я себе все мышцы потянул.
Покачав головой, я переключаю режим на дорожке, переходя с бега на медленный шаг. – Вот именно поэтому и рекомендуется заниматься систематически, через день-два, к примеру, а не раз от разу, когда вздумается.
Он потягивается, пытаясь размять натруженную спину. – Да знаю, знаю. Просто обычно так поспать подольше хочется. Может, стоит какой-нибудь комнатный тренажер купить, тогда хоть из дома куда-то тащиться не придется.
- Купи… - я замолкаю, уставившись на него, когда он наклоняется. – А знаешь… для того, кто ходит на тренировки от случая к случаю, у тебя все-таки потрясная форма.
Он улыбается в ответ и идет за полотенцем. – Ну еще бы, ты ж мою бедную тушку до изнеможения загонял. Ты в душ сейчас хочешь или когда ко мне вернемся?
Хмм. Если мы здесь, в зале, в душевую пойдем, то я, наверное, наконец-то во всех подробностях разгляжу его крепкую задницу. Утром, на съемках, в ванной было слишком темно, да и не до этого все равно было. С другой стороны, если потерпеть до дома, у меня будет повод покрасоваться потом в одних трусах. Я имею в виду, ну какой нормальный человек станет сразу напяливать джинсы, основательно побалдев под обжигающим душем? Особенно учитывая, что я остаюсь ночевать. А уж я останусь, будьте уверены. После того, как мы посмотрим «Охотников за привидениями», разумеется.
- Джаред, алло, прием…
- Ой. Ну это. Лучше у тебя. Общественные душевые и прилюдное обнажение как-то не в моем стиле.
Дженсен недоверчиво крутит башкой. – Да ну? А как же журнал, для которого ты позируешь? Эротический, заметь. Ты же модель. Как-то интересно получается, не находишь?
Я усмехаюсь, подходя ближе, - Да вот, сам не пойму, как так выходит.
- Ну-ну. «Здравствуйте, меня зовут Джаред, и я не дружу с головой», - стебется он по пути в раздевалку. – Одинок, люблю долгие прогулки по пляжу и киношный ширпотреб 80-х.
- Не забудь упомянуть, что отдамся почти даром, и, к тому же, весьма сговорчив, - рассмеявшись, добавляю я, хлопая его по спине и открывая дверь.
Дженсен хмурится, вскидывая задумчивый взгляд.
- Да шучу я.
Уголок его рта дергается вверх, а в зеленых глазах мелькает улыбка. – Я только хотел сказать… по поводу скромности тарифов я догадался, но насчет второго… Сговорчивый, говоришь? То-то я так заебался, пытаясь к тебе в трусы залезть.
- Иди в пень, - закатив глаза, отмахиваюсь я, но понимаю, что поздно, и начав, веселые старты «склей меня первым» уже хрен остановишь. - И вообще. Хотел бы – давно бы получил, а не получил - значит, плохо старался.
Он нехорошо усмехается и натягивает через голову футболку, - Как знать, как знать… может, весь кайф как раз в процессе.
**
В конце концов, все заканчивается походом в винный за пивом и пиццей для раннего ужина. День только начинает клониться к вечеру, но из-за работы вставать пришлось ни свет ни заря, и сейчас мы оба еле передвигаем ноги. Весьма печально, конечно, для молодых людей вроде нас, но что я могу сказать?.. уж лучше спокойно отдохнуть в маленькой квартирке Дженсена, чем в шумном многолюдном баре, да еще и у всех на виду. К тому же, сегодня в тренажерке я Дженсена и впрямь будь здоров заездил. Сначала целый час баскетбола, потом штанга, а когда следом я предложил еще и на дорожке побегать, он, бедный, чуть в обморок не хлопнулся, в итоге предпочтя еще силовых потягать, пока я наматывал мили.
К моменту, когда мы добираемся до дома, от нас разит на всю округу. Нет, насчет него я, конечно, не утверждаю, но от меня так точно. Поскорее бы уже скинуть с себя насквозь промокшую от пота одежду и надеть что-нибудь, не подразумевающее бандаж*.
Небрежно бухнув сумку на стол, я заявляю, что иду прямиком в душ.
- Может, сперва поешь? Остынет же.
Я мотаю головой: - Да нормально. Потом в микроволновке разогрею, - заверяю, стягивая рубашку и броском отправляя ее в сумку. Промахиваюсь, и из опрокинутой клади вываливается несколько вещей.
Подбирая dvd, Дженсен вскидывает брови: - А где страшные монстры на обложке? – хмурится он, но тут же прыскает со смеху, начиная читать аннотацию на обороте. - Ладно, ничего так, вроде. Ну, давай, топай уже скорее, и смотреть начнем…
Он неожиданно замолкает, уставившись на другую, выпавшую из сумки вместе с диском, вещицу, которую я по началу даже не заметил. – Оп-па… Гандоны с собой таскаем? Что? Думал, тебе чего обломится или как?
- Кхм… нет, - торопливо выдаю я, выдирая у него из рук злополучную упаковку. Блин. Мало того, что он и так меня за их покупкой застукал, так теперь еще и это. – Просто… я их в сумку положил, а потом забыл… начисто. - Я понимаю, что краснею, но поделать ничего не могу.
- Да шучу, Джей, Господи. Иметь при себе презервативы ведь не преступление. Хотя, конечно, наводит на мысли… - он умолкает, следом покачав головой, как будто жалея, что вообще открыл рот.
- На какие интересно?
- Ни на какие. Шагай давай. И не возись там, я тоже хочу сполоснуться.
По губам, помимо воли, ползет шкодная улыбка. – Желаешь составить мне компанию? То есть, мы же сегодня уже все равно вместе ванну принимали… так что не вижу ничего страшного в том, чтобы немного поотмокнуть совместно снова.
Он бросает в мою сторону пронзительный взгляд, на глазах крепчая в своих мешковатых спортивных шортах. – Хватит придуриваться, иди уже. Да! И не трать всю горячую воду! – Кричит он мне в спину, когда я, развернувшись и покинув кухню, шлепаю по коридору.
- Вот пошел бы со мной – такая ерунда нас бы точно не волновала! – мигом бросаю я, улыбаясь собственной находчивости.
В ответ раздается лишь щелчок распечатываемой банки пива. Я бесшумно прикрываю за собой дверь, и не подумав запираться на тот случай, если он все-таки передумает, потому что тогда… черт, а здорово было бы... Можно было бы повторить все в точности как утром, только уже без стоящего над душой Тома… Я изо всех сил гоню от себя малейшие воспоминания и мысли о съемках, чтобы не возбудиться, потому что тогда захочется подрочить, и Дженсену придется ждать гора-аздо дольше, чем он думает. Ничего не поделаешь; я, глубоко вздохнув, открываю воду, твердя про себя мантру «не-смей-сейчас-заводиться». И всю ночь, кстати, тоже. Потому что стояк длинною в утро, совсем не повод вдруг начать западать на парней. Да. Главное, почаще себе об этом напоминать.
После душа я явно чувствую себя намного лучше. Обернув полотенце вокруг талии, а трусы зажав в руке, распахиваю дверь, неожиданно окунувшись в охвативший кожу сухой жар. Дженсен, должно быть, врубил обогреватель.
Пара шагов по коридору, и я слышу, как он включает в спальне телевизор.
- А почему здесь? – спрашиваю я, становясь в проеме и подпирая косяк. Он вскидывает голову, окатив меня жадным взглядом от макушки до пят.
- Подумал, что так будет лучше… тем более, тут телек больше, да и вообще, - он жестом указывает на противоположную стену, большую часть которой занимает экран, и я согласно киваю.
- Ну, если пить пиво в постели не возбраняется, я только за.
Он слегка морщится: - Ладно, только на простыни не пролей.
Я, улыбнувшись, бросаю ему свое полотенце, резко сдернув его с бедер: - Не переживай, я на всякий пожарный полотенце подстелю.
Лицезрение моей оголившейся задницы определенно производит на него впечатление, но я не собираюсь облегчать ему жизнь, предоставляя ему возможность хорошенько рассмотреть все в подробностях, и только после этого рванув в кухню за чистой парой боксеров. Заслышав, как в ванной включается душ, споро натягиваю трусы и, подхватив упаковку пива и сумку, возвращаюсь назад в спальню. Он успел установить диск в проигрыватель, но теперь меня занимает вопрос: нарочно ли свет в комнате приглушен, или он просто забыл включить лампы. Солнце уже близится к закату, а шторы задернуты. Мм, а у него тут вообще-то уютно, отмечаю я, усевшись на широченную кровать и с любопытством вертя по сторонам головой. Телевизор на стене явно больше того, что в гостиной. В одном углу комод с зеркалом, а в другом даже цветок, хотя меня, конечно, удивляет, как он его еще не угробил. На прикроватной тумбочке с его стороны – маленький настольный светильник, и я, дотянувшись, тут же щелкаю выключателем. А потом, плюхнувшись назад, чтобы утонуть в мягких подушках, со вздохом закрываю глаза, - всего на минутку, просто слушая как вода, огибая тело Дженсена, срывается вниз, барабаня о дно ванны гулкими каплями.
Мне все больше и больше начинает казаться, что я дома… и это, вообще-то, здорово. Очень. И здесь не так одиноко, как у меня. Даже совсем напротив.
Шум воды внезапно смолкает, и слышно, как Дженсен отдергивает шторку. Я фривольно закидываю ногу на ногу, скрестив их в лодыжках и устраиваясь поудобнее. Интересно, сегодня между нами что-то будет? В плане прелюдии, утро было просто бомбой, и мне бы очень хотелось знать, было ли оно таким для нас обоих или только для меня. Надеюсь, все-таки для обоих.
- Джей? – зовет Дженсен, и я открываю глаза. – А, вот ты где, - он негромко смеется, обнаружив меня распростертым на собственной постели в одних боксерах. – Чувак… ты в зеркало давно смотрелся?
- На фига? – отзываюсь я.
Он нерешительно скребет подбородок, словно не желая говорить. – Не знаю насчет тебя, но у меня после сегодняшней фотосессии остался засос.
- ЧТО?! – мигом взвиваюсь я, завопив так, что с трудом узнаю собственный голос, в ту же секунду подскакивая с кровати и подлетая к зеркалу. Ну, вот, пожалуйста, полюбуйтесь: на шее, прямо под ухом, красуется недвусмысленный синяк. – Блядь, Дженсен!
- А че сразу «Дженсен»! Я не виноват! И вообще, ты, между прочим, тоже меня разукрасил, умник.
Я со вздохом волочусь обратно к кровати. – Ну… да… просто мой агент устраивает мне завтра портфолио с крупными планами лица… Он меня прибьет.
- Ах, простите, пожалуйста! – в ответ закатывает глаза Дженсен. – А ничего, что ванну мы, вроде бы, вместе принимали, и голыми, как бы, тоже были оба, а я, вообще-то, типа, всего лишь выполнял свою часть работы?
- И что, обязательно было так старательно ее выполнять? – нарочито драматично ною я, выгибаясь, чтобы вытащить из-под спины дистанционку от телевизора.
- Да успокойся, это же не конец света, в самом деле. Косметику, к примеру, еще никто не отменял. – Он улыбается и, выдвинув верхний ящик комода, выуживает оттуда трусы, следом надевая их под полотенцем, а я не могу заставить себя отвести взгляд, таращась, в надежде хоть мельком, хоть одним глазком посмотреть на то, что знаю только по ощущениям.
Я вздыхаю, окинув его скептическим взглядом: - Хочешь пойти со мной, объяснить, откуда у меня засос?
- Нет уж, уволь, - отзывается он, ложась рядом. – А сейчас побудь примерным мальчиком и сходи разогрей нам пиццу.
Красноречиво пальнув в него сердитым взглядом, я, тем не менее, поднимаюсь. – А где «пожалуйста»? - бурчу я.
Он только ухмыляется и нажимает на «пуск». – Извини, чувак: утром деньги, вечером – стулья, а до тех пор мы с этим словом не знакомы.
- Неудивительно, что у тебя нет друзей, - фыркаю я, направляясь в кухню.
Вдогонку мне раздается хлопок вскрываемого пива и его крик: - Эй! У меня ты есть! А больше мне ничего и не надо!
Как я рад, что сейчас он не видит меня и особенно мою физиономию, по которой, проходя все стадии от просто идиотизма до откровенного дебилизма, расплывается блаженная улыбка. Черт, последний раз такой слюнявый восторг, вызывающий где-то в районе живота непередаваемую смесь щекотки, нервозности и возбуждения, я испытывал, когда… впрочем, это не тот момент, о котором мне хотелось бы вспоминать. И уж конечно, то, что меня ну совершенно не колышет тот факт, что причина всех этих душевных метаморфоз – парень, - само по себе достаточно странно. Я вот все думаю: а он, интересно, то же самое чувствует?
- Эй?! Ты там решил написать диссертацию «Как разогреть пиццу»? – орет он из комнаты, и я яростно трясу головой, стараясь затолкать все эти сопле-измышлизмы обратно туда, откуда они взялись.
Через две минуты мы уже вовсю работаем челюстями, вперившись в экран и то и дело принимаясь ритмично дрыгать ступнями вытянутых на кровати ног. Я быстро оглядываюсь на Дженсена, удовлетворенно подмечая, что он выглядит по-настоящему счастливым и беззаботным. Или, может быть, мне только хочется, чтобы он таким был. Не знаю, и я уже окончательно во всем запутался, но мне очень нравится, когда он улыбается или смеется. Словно, его радости и хорошее настроение вдруг сделались для меня чуть ли не важнее собственных.
К середине фильма он уже просто рыдает от смеха, допивая свою последнюю банку пива. В процессе просмотра мы невольно сдвинулись ближе, настолько, что я чувствую рядом тепло его кожи. За все это время я успел украдкой бросить на него не один взгляд, раз за разом спотыкаясь об отметину на шее, которую оставил сам, своими же губами… и которая точная копия моей собственной. Черт. Ну почему это так заводит?
- Чувак. Блин, - произносит Дженсен, отшвыривая пустую жестянку куда-то за спину, - останови-ка. Надо сходить отлить.
Мое внимание почти целиком приковано к нему, где уж тут уследить за фильмом, но я торопливо спохватываюсь, пока он не заметил. – А, да-да, конечно, - я тянусь за пультом и жму на «паузу», в то время как его пулей выносит из кровати. Я до двери провожаю взглядом его гладкую загорелую спину и внезапно покрываюсь потом, понимая, что продолжаю таращиться, пока он шлепает по коридору. Не-ет, Джаред, пора тебе завязывать и вытащить уже башку из задницы. Просто смотри сраную киношку и не выступай. Будешь выступать, Дженсен тебя за такие загоны в два счета выставит.
Дверь в туалет открывается и закрывается, полыхнув в темноте полоской света, а я, приосанившись и втянув живот, резким движением смахиваю волосы назад, поправляя прическу. Почему я это делаю, толком сказать трудно, но выдыхаю я, только заслышав, как он, пройдя по коридору, открывает в кухне дверцу холодильника.
- Будешь мороженое? «Роки-роуд»! – кричит он, а я, совершенно счастливо падаю обратно в подушки, скалясь от уха до уха, как идиот.
- О-о-о, еще как буду! Делай сразу тройную порцию! – ору я в ответ.
Он громко смеется, и всего несколько минут спустя мы рассаживаемся по обе стороны от огромного блюда с моим любимым мороженым. – Извини, ложка только одна. Видимо, пора посуду помыть. Ты не против, если мы одной поедим?
Наблюдая, как он сгружает в рот весьма внушительную горку десерта, я недовольно морщусь. – Да? А что уж тогда сразу не пососаться? – заявляю я, выхватывая ложку. Моя очередь. – Один хрен, все равно заразу изо рта подцепишь.
- Ага, а ты уже и губу раскатал, - бубнит он и, подхватив дистанционку, щелкает кнопкой пуска. Какая-то пара минут, и он снова с головой погружается в сюжет, лаская слух заразительным смехом, а я, уткнувшись в миску, катаю мороженое по донышку, а затем отправляю в рот очередную немаленькую порцию. Подумав, пододвигаюсь ближе и, приподнявшись на локте, протягиваю ему полную ложку. Он с подозрением косится в ответ, но потом все-таки открывает рот, хоть и медленно, уже успев снова прилипнуть к экрану. Когда в уголке губ остается капля шоколада, и он подбирает ее, аккуратно высунув кончик языка, я старательно душу стон.
Не могу больше. Находиться здесь – сплошная пытка. Я только извожу себя, надеясь на что-то, чего, скорее всего, даже никогда не случится. Нуждаясь в том, в чем не должен. Так отчаянно чего-то желая, что сама мысль об этом почти ранит.
Я бросаю ложку в опустевшую миску и, откинувшись на подушки, принимаюсь смотреть кино, только раз или два бросив на него мимолетный взгляд. Мысли плавно возвращаются к оставшемуся на шее засосу. У него ведь такой же. Интересно, если бы нас увидели вместе… решили бы, что мы с ним пара? Нет. Конечно же, нет. Чушь какая.
Фильм неожиданно заканчивается, надо же, задумавшись, даже не заметил. Я сетую, что переел, а Дженсен поднимается и идет проверять, что запер двери и ни в одной из комнат его маленькой, но удивительно уютной квартирки не остался включен свет. Накопившаяся за день усталость берет свое, и меня потихоньку начинает клонить в сон. Наверное, надо домой топать. Заползу в кровать и буду дрочить как заведенный, пока все до последней капли не выжму. Нет, правда. Надо идти. Надо.
Дженсен влетает в спальню, с разбега плюхаясь на кровать и юркнув под одеяло. Как ребенок, ей Богу. Издав совершенно счастливый вздох, он укладывается на спину и, потягиваясь, дрыгает ногами.
Бля, домой я пошел, как же. Побежал, ага. Ни хрена никуда не пойду. Только в ванную.
- Я сейчас, - бросаю я, спихивая с себя покрывало.
- Бегом, - смеется он, безошибочно определяя, куда я направляюсь.
Не теряя время даром, я наскоро управляюсь в ванной, слегка возбуждаясь от одной только мысли о том, что сегодня буду спать с ним рядом. Ладно, не слегка… даже очень не слегка, но это никого не касается.
Нырнув обратно в постель, я понимаю, что пока меня не было, он сдвинулся ближе к середине. Делать нечего, остается только смириться и попробовать расслабиться, не взирая на исходящий от его тела жар, предательски обволакивающий кожу негой.
Проходят несколько минут, и мне кажется, он уже уснул, как вдруг он, завозившись и прочистив горло, жалобно выдает: - Господи… у меня до сих пор с утра яйца звенят.
У меня невольно вырывается что-то среднее между писком и смешком, за что мне искренне неудобно, но он то ли не замечает, то ли слишком воспитан, чтобы как-то это прокомментировать, и лишь глубоко вздыхает, ерзая и шурша одеялом.
- Да ладно… если тебе срочно понадобилось прогуляться в сортир… обещаю, я не буду стебаться, - дразню я, пододвигаясь к нему чуть ближе. - То есть, мы же все равно собирались тренироваться… ну, с пальцами… помнишь?
- Да. – спокойно и рассудительно отзывается он, словно соглашаясь с какими-то собственными мыслями. – Только не сейчас: сейчас я слишком устал… и еще, когда попробую в следующий раз, хочу быть как стеклышко, и чтобы в сон не клонило. Ну, чтобы все было как следует, правильно?
- Правильно, - поддакиваю я, раскутываясь и стягивая покрывало вниз на бедра. Что-то жарковато. – Устал, значит… а для чего-то другого тоже?
Он медлит всего секунду. – Например?
Я отчаянно стараюсь сообразить, что ответить, но в голову ничего не приходит. – Ээ… да хрен его знает. Просто у меня тоже будь здоров яйца сводит.
- Н-да. Вот попали.
- Н-ну.
Дженсен снова тяжело вздыхает. Казалось бы, ужасно неловкая ситуация, но, на самом деле, все совсем не так, и нужно просто определиться, кому делать первый шаг.
- Чувак, у меня так стоит, зуб даю, ночью не обойдется без «мокрых» снов.
- Заляпаешь мне простыни – убью.
- Подумаешь, беда какая, - улыбаюсь я, разворачиваясь к нему. – Заплачу за стирку.
- Хмм… - он изображает раздумья. – Хреново, что мы не геи, да?
Внутри расползается холодок разочарования. – Ага. Фигово.
Он придвигается ближе. – А спорим, я бы тоже сумел заставить тебя до потери пульса обкончаться… - его голос на секунду грубеет, становясь более хриплым, а я чувствую, как по телу болезненной судорогой бежит жажда.
- Пфф. Ну-ну. Спорим, заебался бы? - тихо, чуть ли не робко отвечаю я.
Он пододвигается почти вплотную. – Так весь кайф как раз в процессе, помнишь? Я тебе больше скажу… Спорим, ты у меня улетишь только от прикосновения к… не знаю, даже… к руке, например?
Я, не удержавшись, принимаюсь хохотать. – К чему? К руке? О-о, ну вперед, удачи тебе.
Он склоняется надо мной, приподнявшись и оперевшись на локоть. – Проверим?
Я киваю. – Давай.
- Ла-адно, - громче, чем, мне кажется, ему бы хотелось, выдает он, но тут же снова начинает возиться, так что не важно. – Два условия.
Я недовольно хмурюсь. – Секунду назад никаких условий не было.
Он, смеясь, сползает к ногам, отбрасывая с нас обоих одеяло и рывком сдергивая с меня трусы, в одно мгновение внезапно оставляя меня в постели совершенно голым. Я принимаюсь было возмущаться, но блин, кажется, он хочет этого не меньше меня самого, да и, сказать по правде, я так устал, что нет сил сопротивляться.
- Извини, я знаю, как ты ненавидишь все подобные штучки, но нагота – это обязательное условие.
- Да? – спрашиваю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не прикрыться перед ним рукой. Маленький светильник у изголовья кровати все еще горит, но его тусклый свет не слишком контрастирует с окружающим полумраком. – А условия у нас односторонние что ли? Мне разве ответный стриптиз не полагается?
- Да пожалуйста, - бурчит он, и я наконец получаю возможность его рассмотреть. Твою мать, чувак, в самом деле, совершенство. На теле ни единого изъяна, ни единой лишней черточки. А кожа! Золотистая, глаз не оторвать, в жизни никогда такой не встречал, так и тянет прикоснуться. Дождаться не могу, с ног до головы всего бы облапал.
- А второе условие… - смахивая трусы на пол, произносит он, – в том, что ты к себе не прикасаешься.
- Да без проблем.
- И ко мне тоже.
Блядь. Мир меня ненавидит. – Идет.
Он улыбается, смещается ниже и, улегшись на живот, глубоко вздохнув, берет меня за руку. Я, затаив дыхание, слежу, как он разворачивает ее в своей, внимательно изучая каждый дюйм на ладони, потом, повернув другой стороной, один за другим по очереди разглядывает пальцы. Переплетает их со своими и поднимает голову, встретившись со мной взглядом и тепло улыбнувшись.
Боже. Стояком хоть стены пробивай.
- Такие длинные пальцы… - начинает он, всего на миг разрывая зрительный контакт, чтобы мельком опустить взгляд на мой указательный палец, а потом, обхватив, осторожно и медленно поглаживать от основания до кончика и обратно.
- Ахха, - задохнувшись, цежу я. – Удобно в хозяйстве.
- Ой, правда? – ухмыляется он, сменив положение и навалившись на мое бедро своим. – И почему я даже не сомневаюсь, что мастер ты на все руки? – шепчет он, склонив голову и мазнув щекой вдоль моего пальца. Едва сдержав стон и наблюдая за ним сощурив глаза, я рывком смещаюсь ниже, оказавшись с ним почти лицом к лицу, но все же чуть выше.
Я душу смех. – Ну… я стараюсь. Так устроит? – спрашиваю я, понятия не имея, о чем вообще речь. Я всего лишь пытаюсь говорить в тон, но когда он, закусив губу, окатывает меня своим до чертиков обольстительным взглядом, голос предательски срывается.
- Да… более чем, Джей. Ты молодец, - спокойно, почти серьезно произносит он. Я слегка киваю, давая ему понять, что слышу его… просто не совсем понимаю, что ответить. – И эти руки… твои руки, Джей… ты не представляешь, что они творят со мной на съемках.
Мои брови невольно взлетают вверх, ой, ну-ка ну-ка: - Правда?
- Правда… - улыбается он, принимаясь осторожно целовать указательный палец. – Просто убивают иногда … когда ты долго-долго ласкаешь меня… а я даже не знаю, может, тебе вообще неприятно…
- Мне приятно, - непроизвольно срывается с языка, но это чистая правда, а давать ему повод думать иначе, мне бы не хотелось. – В смысле… я… мне нравится к тебе прикасаться, Джен. Очень.
Он переходит к среднему пальцу, сверху вниз осыпая его поцелуями, ни на секунду не сводя с меня глаз. – Мне тоже. Как-то подозрительно чересчур… для натуралов, нет? - усмехается он, высунув кончик языка и обводя им по краешку ногтя. От такого зрелища у меня сам собой разевается рот, а член начинает пульсировать с такой силой, что еще секунду-другую и я попросту примусь трахать воздух.
- А по-моему, это ужасно здорово, - заявляю я, на мгновение теряя его из вида, когда от его зубов, неожиданно впившихся в палец у самого основания, перед глазами резко мутнеет, а он тут же набрасывается на следующий, безымянный, проходясь невесомыми поцелуями снизу вверх, орудуя по пути языком и кусаясь.
- По-моему, тоже… - он отворачивается взглянуть на мой колом стоящий член, смазка из которого уже вовсю льет на живот. – Ну и как у меня получается? Победа за мной?
Задыхаясь и пыхтя как паровоз, я киваю и закрываю глаза. – О, да-аа.
Его рот неожиданно исчезает с моей руки, и прежде чем я успеваю опомниться, он наклоняется, быстро слизнув у меня с живота несколько капель смазки в каком-то дюйме от головки. Испустив оглушительный стон, я машинально толкаюсь навстречу, но он уже вовсю терзает мой мизинец, сверху донизу наматывая языком бесконечные круги вокруг, в то время как во взгляде откровенно разгорается похоть.
- Шулер… - улыбаюсь я, с шумным вздохом наблюдая за тем, как его симпатичный рот по очереди ублажает мне каждый палец.
- Ну, извиняй, - он пожимает плечами. – А на вкус, вообще-то, ничего так, - добавляет он, тут же возвращаясь к прерванному занятию и зацеловывая мне ладонь, одновременно с тыльной стороны выводя пальцем колечки.
Я хныкаю в ответ; от возбуждения член уже просто болит, и если я сейчас к нему не прикоснусь… особенно после того, как дыхание Дженсена только что обожгло у самой головки… Боооже. Не могу больше. Заерзав на месте, я, опустив свободную руку вниз, кладу ее себе на бедро. Он не говорит ни слова, лишь остервенело теребя зубами мой большой палец и, похоже, - да, так и есть, - трахая кровать.
- Дженсен… я… не могу… я… мне нужно…
Он чуть ускоряется, уже откровенно вколачиваясь бедрами в матрац, и, взявшись за мой указательный и средний пальцы, соединяет их вместе. – Да, Джей. Давай. Кончи для меня, хочу это видеть, - и с этими словами, плотно обхватив губами оба пальца, он до основания втягивает их в рот, щедро лаская внутри языком.
Как только я накрываю член ладонью, перед глазами все расплывается, и не проходит и минуты, как я кончаю. Бросаю внимательный взгляд на Дженсена, но он продолжает увлеченно сосать, прикрыв глаза и, похоже, как и я, вовсю наслаждаясь процессом. Я тоже закрываю свои, позволяя себе окунуться в волны одного из лучших в моей жизни оргазмов, пропуская их сквозь себя, разрешая им дотянуться и, вышибая дыхание, захлестнуть внутри каждый уголок.
После, наконец отдышавшись и чувствуя резко накатывающий сон, я, с трудом собрав остатки сил, укрываю нас обоих одеялом и, потянувшись, выключаю светильник. Конечно, утром я еще как пожалею, что не дополз до ванной, но сейчас… сейчас мне плевать.
Вокруг царит полумрак из светло-голубых теней; я обнимаю Дженсена за талию и подтягиваю к себе. Мы переплетаем ноги вместе, а ступнями тихонько тремся друг о друга. Идеально.
- Джен?
- Мм?
- Ты кончил?
- Да.
- Хорошо.
Он с секунду молчит, а потом придвигается ближе. – Да.
Я осторожно прохожусь пальцами снизу вверх по его позвоночнику, затем, скользнув по подбородку, вывожу линию вдоль губ. И, резко убрав руку, целую свой большой палец, тут же приложив его обратно и глядя на то, как он медленно прижимается губами в ответ.
Так мы и засыпаем. Безмятежные. Счастливые. В полной гармонии.
* бандаж – имеется в виду специальный спортивный (поддерживающая повязка для мошонки; используется для профилактики спортивной травмы)
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 10.
Джаред.
Короткие выдохи, рваные вдохи, Дженсен почти стонет весь последний час. По бровям, заливая глаза, капля за каплей надоедливо струится пот, и он снова и снова вскидывает руку, отирая лоб. Голова запрокинута назад, он с шипением выталкивает воздух на последнем усилии, каждый мускул напряжен и натянут как струна, по голой груди краснотой расползается жар, и дыхание, судя по всему, удастся выровнять не скоро.
- Бооже… сто лет в качалке не был. Вот же дура тяжелая, - хрипит он, возвращая штангу в кронштейны и чуть не улетев вслед за ней. – По-моему, я себе все мышцы потянул.
Покачав головой, я переключаю режим на дорожке, переходя с бега на медленный шаг. – Вот именно поэтому и рекомендуется заниматься систематически, через день-два, к примеру, а не раз от разу, когда вздумается.
Он потягивается, пытаясь размять натруженную спину. – Да знаю, знаю. Просто обычно так поспать подольше хочется. Может, стоит какой-нибудь комнатный тренажер купить, тогда хоть из дома куда-то тащиться не придется.
- Купи… - я замолкаю, уставившись на него, когда он наклоняется. – А знаешь… для того, кто ходит на тренировки от случая к случаю, у тебя все-таки потрясная форма.
Он улыбается в ответ и идет за полотенцем. – Ну еще бы, ты ж мою бедную тушку до изнеможения загонял. Ты в душ сейчас хочешь или когда ко мне вернемся?
Хмм. Если мы здесь, в зале, в душевую пойдем, то я, наверное, наконец-то во всех подробностях разгляжу его крепкую задницу. Утром, на съемках, в ванной было слишком темно, да и не до этого все равно было. С другой стороны, если потерпеть до дома, у меня будет повод покрасоваться потом в одних трусах. Я имею в виду, ну какой нормальный человек станет сразу напяливать джинсы, основательно побалдев под обжигающим душем? Особенно учитывая, что я остаюсь ночевать. А уж я останусь, будьте уверены. После того, как мы посмотрим «Охотников за привидениями», разумеется.
- Джаред, алло, прием…
- Ой. Ну это. Лучше у тебя. Общественные душевые и прилюдное обнажение как-то не в моем стиле.
Дженсен недоверчиво крутит башкой. – Да ну? А как же журнал, для которого ты позируешь? Эротический, заметь. Ты же модель. Как-то интересно получается, не находишь?
Я усмехаюсь, подходя ближе, - Да вот, сам не пойму, как так выходит.
- Ну-ну. «Здравствуйте, меня зовут Джаред, и я не дружу с головой», - стебется он по пути в раздевалку. – Одинок, люблю долгие прогулки по пляжу и киношный ширпотреб 80-х.
- Не забудь упомянуть, что отдамся почти даром, и, к тому же, весьма сговорчив, - рассмеявшись, добавляю я, хлопая его по спине и открывая дверь.
Дженсен хмурится, вскидывая задумчивый взгляд.
- Да шучу я.
Уголок его рта дергается вверх, а в зеленых глазах мелькает улыбка. – Я только хотел сказать… по поводу скромности тарифов я догадался, но насчет второго… Сговорчивый, говоришь? То-то я так заебался, пытаясь к тебе в трусы залезть.
- Иди в пень, - закатив глаза, отмахиваюсь я, но понимаю, что поздно, и начав, веселые старты «склей меня первым» уже хрен остановишь. - И вообще. Хотел бы – давно бы получил, а не получил - значит, плохо старался.
Он нехорошо усмехается и натягивает через голову футболку, - Как знать, как знать… может, весь кайф как раз в процессе.
**
В конце концов, все заканчивается походом в винный за пивом и пиццей для раннего ужина. День только начинает клониться к вечеру, но из-за работы вставать пришлось ни свет ни заря, и сейчас мы оба еле передвигаем ноги. Весьма печально, конечно, для молодых людей вроде нас, но что я могу сказать?.. уж лучше спокойно отдохнуть в маленькой квартирке Дженсена, чем в шумном многолюдном баре, да еще и у всех на виду. К тому же, сегодня в тренажерке я Дженсена и впрямь будь здоров заездил. Сначала целый час баскетбола, потом штанга, а когда следом я предложил еще и на дорожке побегать, он, бедный, чуть в обморок не хлопнулся, в итоге предпочтя еще силовых потягать, пока я наматывал мили.
К моменту, когда мы добираемся до дома, от нас разит на всю округу. Нет, насчет него я, конечно, не утверждаю, но от меня так точно. Поскорее бы уже скинуть с себя насквозь промокшую от пота одежду и надеть что-нибудь, не подразумевающее бандаж*.
Небрежно бухнув сумку на стол, я заявляю, что иду прямиком в душ.
- Может, сперва поешь? Остынет же.
Я мотаю головой: - Да нормально. Потом в микроволновке разогрею, - заверяю, стягивая рубашку и броском отправляя ее в сумку. Промахиваюсь, и из опрокинутой клади вываливается несколько вещей.
Подбирая dvd, Дженсен вскидывает брови: - А где страшные монстры на обложке? – хмурится он, но тут же прыскает со смеху, начиная читать аннотацию на обороте. - Ладно, ничего так, вроде. Ну, давай, топай уже скорее, и смотреть начнем…
Он неожиданно замолкает, уставившись на другую, выпавшую из сумки вместе с диском, вещицу, которую я по началу даже не заметил. – Оп-па… Гандоны с собой таскаем? Что? Думал, тебе чего обломится или как?
- Кхм… нет, - торопливо выдаю я, выдирая у него из рук злополучную упаковку. Блин. Мало того, что он и так меня за их покупкой застукал, так теперь еще и это. – Просто… я их в сумку положил, а потом забыл… начисто. - Я понимаю, что краснею, но поделать ничего не могу.
- Да шучу, Джей, Господи. Иметь при себе презервативы ведь не преступление. Хотя, конечно, наводит на мысли… - он умолкает, следом покачав головой, как будто жалея, что вообще открыл рот.
- На какие интересно?
- Ни на какие. Шагай давай. И не возись там, я тоже хочу сполоснуться.
По губам, помимо воли, ползет шкодная улыбка. – Желаешь составить мне компанию? То есть, мы же сегодня уже все равно вместе ванну принимали… так что не вижу ничего страшного в том, чтобы немного поотмокнуть совместно снова.
Он бросает в мою сторону пронзительный взгляд, на глазах крепчая в своих мешковатых спортивных шортах. – Хватит придуриваться, иди уже. Да! И не трать всю горячую воду! – Кричит он мне в спину, когда я, развернувшись и покинув кухню, шлепаю по коридору.
- Вот пошел бы со мной – такая ерунда нас бы точно не волновала! – мигом бросаю я, улыбаясь собственной находчивости.
В ответ раздается лишь щелчок распечатываемой банки пива. Я бесшумно прикрываю за собой дверь, и не подумав запираться на тот случай, если он все-таки передумает, потому что тогда… черт, а здорово было бы... Можно было бы повторить все в точности как утром, только уже без стоящего над душой Тома… Я изо всех сил гоню от себя малейшие воспоминания и мысли о съемках, чтобы не возбудиться, потому что тогда захочется подрочить, и Дженсену придется ждать гора-аздо дольше, чем он думает. Ничего не поделаешь; я, глубоко вздохнув, открываю воду, твердя про себя мантру «не-смей-сейчас-заводиться». И всю ночь, кстати, тоже. Потому что стояк длинною в утро, совсем не повод вдруг начать западать на парней. Да. Главное, почаще себе об этом напоминать.
После душа я явно чувствую себя намного лучше. Обернув полотенце вокруг талии, а трусы зажав в руке, распахиваю дверь, неожиданно окунувшись в охвативший кожу сухой жар. Дженсен, должно быть, врубил обогреватель.
Пара шагов по коридору, и я слышу, как он включает в спальне телевизор.
- А почему здесь? – спрашиваю я, становясь в проеме и подпирая косяк. Он вскидывает голову, окатив меня жадным взглядом от макушки до пят.
- Подумал, что так будет лучше… тем более, тут телек больше, да и вообще, - он жестом указывает на противоположную стену, большую часть которой занимает экран, и я согласно киваю.
- Ну, если пить пиво в постели не возбраняется, я только за.
Он слегка морщится: - Ладно, только на простыни не пролей.
Я, улыбнувшись, бросаю ему свое полотенце, резко сдернув его с бедер: - Не переживай, я на всякий пожарный полотенце подстелю.
Лицезрение моей оголившейся задницы определенно производит на него впечатление, но я не собираюсь облегчать ему жизнь, предоставляя ему возможность хорошенько рассмотреть все в подробностях, и только после этого рванув в кухню за чистой парой боксеров. Заслышав, как в ванной включается душ, споро натягиваю трусы и, подхватив упаковку пива и сумку, возвращаюсь назад в спальню. Он успел установить диск в проигрыватель, но теперь меня занимает вопрос: нарочно ли свет в комнате приглушен, или он просто забыл включить лампы. Солнце уже близится к закату, а шторы задернуты. Мм, а у него тут вообще-то уютно, отмечаю я, усевшись на широченную кровать и с любопытством вертя по сторонам головой. Телевизор на стене явно больше того, что в гостиной. В одном углу комод с зеркалом, а в другом даже цветок, хотя меня, конечно, удивляет, как он его еще не угробил. На прикроватной тумбочке с его стороны – маленький настольный светильник, и я, дотянувшись, тут же щелкаю выключателем. А потом, плюхнувшись назад, чтобы утонуть в мягких подушках, со вздохом закрываю глаза, - всего на минутку, просто слушая как вода, огибая тело Дженсена, срывается вниз, барабаня о дно ванны гулкими каплями.
Мне все больше и больше начинает казаться, что я дома… и это, вообще-то, здорово. Очень. И здесь не так одиноко, как у меня. Даже совсем напротив.
Шум воды внезапно смолкает, и слышно, как Дженсен отдергивает шторку. Я фривольно закидываю ногу на ногу, скрестив их в лодыжках и устраиваясь поудобнее. Интересно, сегодня между нами что-то будет? В плане прелюдии, утро было просто бомбой, и мне бы очень хотелось знать, было ли оно таким для нас обоих или только для меня. Надеюсь, все-таки для обоих.
- Джей? – зовет Дженсен, и я открываю глаза. – А, вот ты где, - он негромко смеется, обнаружив меня распростертым на собственной постели в одних боксерах. – Чувак… ты в зеркало давно смотрелся?
- На фига? – отзываюсь я.
Он нерешительно скребет подбородок, словно не желая говорить. – Не знаю насчет тебя, но у меня после сегодняшней фотосессии остался засос.
- ЧТО?! – мигом взвиваюсь я, завопив так, что с трудом узнаю собственный голос, в ту же секунду подскакивая с кровати и подлетая к зеркалу. Ну, вот, пожалуйста, полюбуйтесь: на шее, прямо под ухом, красуется недвусмысленный синяк. – Блядь, Дженсен!
- А че сразу «Дженсен»! Я не виноват! И вообще, ты, между прочим, тоже меня разукрасил, умник.
Я со вздохом волочусь обратно к кровати. – Ну… да… просто мой агент устраивает мне завтра портфолио с крупными планами лица… Он меня прибьет.
- Ах, простите, пожалуйста! – в ответ закатывает глаза Дженсен. – А ничего, что ванну мы, вроде бы, вместе принимали, и голыми, как бы, тоже были оба, а я, вообще-то, типа, всего лишь выполнял свою часть работы?
- И что, обязательно было так старательно ее выполнять? – нарочито драматично ною я, выгибаясь, чтобы вытащить из-под спины дистанционку от телевизора.
- Да успокойся, это же не конец света, в самом деле. Косметику, к примеру, еще никто не отменял. – Он улыбается и, выдвинув верхний ящик комода, выуживает оттуда трусы, следом надевая их под полотенцем, а я не могу заставить себя отвести взгляд, таращась, в надежде хоть мельком, хоть одним глазком посмотреть на то, что знаю только по ощущениям.
Я вздыхаю, окинув его скептическим взглядом: - Хочешь пойти со мной, объяснить, откуда у меня засос?
- Нет уж, уволь, - отзывается он, ложась рядом. – А сейчас побудь примерным мальчиком и сходи разогрей нам пиццу.
Красноречиво пальнув в него сердитым взглядом, я, тем не менее, поднимаюсь. – А где «пожалуйста»? - бурчу я.
Он только ухмыляется и нажимает на «пуск». – Извини, чувак: утром деньги, вечером – стулья, а до тех пор мы с этим словом не знакомы.
- Неудивительно, что у тебя нет друзей, - фыркаю я, направляясь в кухню.
Вдогонку мне раздается хлопок вскрываемого пива и его крик: - Эй! У меня ты есть! А больше мне ничего и не надо!
Как я рад, что сейчас он не видит меня и особенно мою физиономию, по которой, проходя все стадии от просто идиотизма до откровенного дебилизма, расплывается блаженная улыбка. Черт, последний раз такой слюнявый восторг, вызывающий где-то в районе живота непередаваемую смесь щекотки, нервозности и возбуждения, я испытывал, когда… впрочем, это не тот момент, о котором мне хотелось бы вспоминать. И уж конечно, то, что меня ну совершенно не колышет тот факт, что причина всех этих душевных метаморфоз – парень, - само по себе достаточно странно. Я вот все думаю: а он, интересно, то же самое чувствует?
- Эй?! Ты там решил написать диссертацию «Как разогреть пиццу»? – орет он из комнаты, и я яростно трясу головой, стараясь затолкать все эти сопле-измышлизмы обратно туда, откуда они взялись.
Через две минуты мы уже вовсю работаем челюстями, вперившись в экран и то и дело принимаясь ритмично дрыгать ступнями вытянутых на кровати ног. Я быстро оглядываюсь на Дженсена, удовлетворенно подмечая, что он выглядит по-настоящему счастливым и беззаботным. Или, может быть, мне только хочется, чтобы он таким был. Не знаю, и я уже окончательно во всем запутался, но мне очень нравится, когда он улыбается или смеется. Словно, его радости и хорошее настроение вдруг сделались для меня чуть ли не важнее собственных.
К середине фильма он уже просто рыдает от смеха, допивая свою последнюю банку пива. В процессе просмотра мы невольно сдвинулись ближе, настолько, что я чувствую рядом тепло его кожи. За все это время я успел украдкой бросить на него не один взгляд, раз за разом спотыкаясь об отметину на шее, которую оставил сам, своими же губами… и которая точная копия моей собственной. Черт. Ну почему это так заводит?
- Чувак. Блин, - произносит Дженсен, отшвыривая пустую жестянку куда-то за спину, - останови-ка. Надо сходить отлить.
Мое внимание почти целиком приковано к нему, где уж тут уследить за фильмом, но я торопливо спохватываюсь, пока он не заметил. – А, да-да, конечно, - я тянусь за пультом и жму на «паузу», в то время как его пулей выносит из кровати. Я до двери провожаю взглядом его гладкую загорелую спину и внезапно покрываюсь потом, понимая, что продолжаю таращиться, пока он шлепает по коридору. Не-ет, Джаред, пора тебе завязывать и вытащить уже башку из задницы. Просто смотри сраную киношку и не выступай. Будешь выступать, Дженсен тебя за такие загоны в два счета выставит.
Дверь в туалет открывается и закрывается, полыхнув в темноте полоской света, а я, приосанившись и втянув живот, резким движением смахиваю волосы назад, поправляя прическу. Почему я это делаю, толком сказать трудно, но выдыхаю я, только заслышав, как он, пройдя по коридору, открывает в кухне дверцу холодильника.
- Будешь мороженое? «Роки-роуд»! – кричит он, а я, совершенно счастливо падаю обратно в подушки, скалясь от уха до уха, как идиот.
- О-о-о, еще как буду! Делай сразу тройную порцию! – ору я в ответ.
Он громко смеется, и всего несколько минут спустя мы рассаживаемся по обе стороны от огромного блюда с моим любимым мороженым. – Извини, ложка только одна. Видимо, пора посуду помыть. Ты не против, если мы одной поедим?
Наблюдая, как он сгружает в рот весьма внушительную горку десерта, я недовольно морщусь. – Да? А что уж тогда сразу не пососаться? – заявляю я, выхватывая ложку. Моя очередь. – Один хрен, все равно заразу изо рта подцепишь.
- Ага, а ты уже и губу раскатал, - бубнит он и, подхватив дистанционку, щелкает кнопкой пуска. Какая-то пара минут, и он снова с головой погружается в сюжет, лаская слух заразительным смехом, а я, уткнувшись в миску, катаю мороженое по донышку, а затем отправляю в рот очередную немаленькую порцию. Подумав, пододвигаюсь ближе и, приподнявшись на локте, протягиваю ему полную ложку. Он с подозрением косится в ответ, но потом все-таки открывает рот, хоть и медленно, уже успев снова прилипнуть к экрану. Когда в уголке губ остается капля шоколада, и он подбирает ее, аккуратно высунув кончик языка, я старательно душу стон.
Не могу больше. Находиться здесь – сплошная пытка. Я только извожу себя, надеясь на что-то, чего, скорее всего, даже никогда не случится. Нуждаясь в том, в чем не должен. Так отчаянно чего-то желая, что сама мысль об этом почти ранит.
Я бросаю ложку в опустевшую миску и, откинувшись на подушки, принимаюсь смотреть кино, только раз или два бросив на него мимолетный взгляд. Мысли плавно возвращаются к оставшемуся на шее засосу. У него ведь такой же. Интересно, если бы нас увидели вместе… решили бы, что мы с ним пара? Нет. Конечно же, нет. Чушь какая.
Фильм неожиданно заканчивается, надо же, задумавшись, даже не заметил. Я сетую, что переел, а Дженсен поднимается и идет проверять, что запер двери и ни в одной из комнат его маленькой, но удивительно уютной квартирки не остался включен свет. Накопившаяся за день усталость берет свое, и меня потихоньку начинает клонить в сон. Наверное, надо домой топать. Заползу в кровать и буду дрочить как заведенный, пока все до последней капли не выжму. Нет, правда. Надо идти. Надо.
Дженсен влетает в спальню, с разбега плюхаясь на кровать и юркнув под одеяло. Как ребенок, ей Богу. Издав совершенно счастливый вздох, он укладывается на спину и, потягиваясь, дрыгает ногами.
Бля, домой я пошел, как же. Побежал, ага. Ни хрена никуда не пойду. Только в ванную.
- Я сейчас, - бросаю я, спихивая с себя покрывало.
- Бегом, - смеется он, безошибочно определяя, куда я направляюсь.
Не теряя время даром, я наскоро управляюсь в ванной, слегка возбуждаясь от одной только мысли о том, что сегодня буду спать с ним рядом. Ладно, не слегка… даже очень не слегка, но это никого не касается.
Нырнув обратно в постель, я понимаю, что пока меня не было, он сдвинулся ближе к середине. Делать нечего, остается только смириться и попробовать расслабиться, не взирая на исходящий от его тела жар, предательски обволакивающий кожу негой.
Проходят несколько минут, и мне кажется, он уже уснул, как вдруг он, завозившись и прочистив горло, жалобно выдает: - Господи… у меня до сих пор с утра яйца звенят.
У меня невольно вырывается что-то среднее между писком и смешком, за что мне искренне неудобно, но он то ли не замечает, то ли слишком воспитан, чтобы как-то это прокомментировать, и лишь глубоко вздыхает, ерзая и шурша одеялом.
- Да ладно… если тебе срочно понадобилось прогуляться в сортир… обещаю, я не буду стебаться, - дразню я, пододвигаясь к нему чуть ближе. - То есть, мы же все равно собирались тренироваться… ну, с пальцами… помнишь?
- Да. – спокойно и рассудительно отзывается он, словно соглашаясь с какими-то собственными мыслями. – Только не сейчас: сейчас я слишком устал… и еще, когда попробую в следующий раз, хочу быть как стеклышко, и чтобы в сон не клонило. Ну, чтобы все было как следует, правильно?
- Правильно, - поддакиваю я, раскутываясь и стягивая покрывало вниз на бедра. Что-то жарковато. – Устал, значит… а для чего-то другого тоже?
Он медлит всего секунду. – Например?
Я отчаянно стараюсь сообразить, что ответить, но в голову ничего не приходит. – Ээ… да хрен его знает. Просто у меня тоже будь здоров яйца сводит.
- Н-да. Вот попали.
- Н-ну.
Дженсен снова тяжело вздыхает. Казалось бы, ужасно неловкая ситуация, но, на самом деле, все совсем не так, и нужно просто определиться, кому делать первый шаг.
- Чувак, у меня так стоит, зуб даю, ночью не обойдется без «мокрых» снов.
- Заляпаешь мне простыни – убью.
- Подумаешь, беда какая, - улыбаюсь я, разворачиваясь к нему. – Заплачу за стирку.
- Хмм… - он изображает раздумья. – Хреново, что мы не геи, да?
Внутри расползается холодок разочарования. – Ага. Фигово.
Он придвигается ближе. – А спорим, я бы тоже сумел заставить тебя до потери пульса обкончаться… - его голос на секунду грубеет, становясь более хриплым, а я чувствую, как по телу болезненной судорогой бежит жажда.
- Пфф. Ну-ну. Спорим, заебался бы? - тихо, чуть ли не робко отвечаю я.
Он пододвигается почти вплотную. – Так весь кайф как раз в процессе, помнишь? Я тебе больше скажу… Спорим, ты у меня улетишь только от прикосновения к… не знаю, даже… к руке, например?
Я, не удержавшись, принимаюсь хохотать. – К чему? К руке? О-о, ну вперед, удачи тебе.
Он склоняется надо мной, приподнявшись и оперевшись на локоть. – Проверим?
Я киваю. – Давай.
- Ла-адно, - громче, чем, мне кажется, ему бы хотелось, выдает он, но тут же снова начинает возиться, так что не важно. – Два условия.
Я недовольно хмурюсь. – Секунду назад никаких условий не было.
Он, смеясь, сползает к ногам, отбрасывая с нас обоих одеяло и рывком сдергивая с меня трусы, в одно мгновение внезапно оставляя меня в постели совершенно голым. Я принимаюсь было возмущаться, но блин, кажется, он хочет этого не меньше меня самого, да и, сказать по правде, я так устал, что нет сил сопротивляться.
- Извини, я знаю, как ты ненавидишь все подобные штучки, но нагота – это обязательное условие.
- Да? – спрашиваю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не прикрыться перед ним рукой. Маленький светильник у изголовья кровати все еще горит, но его тусклый свет не слишком контрастирует с окружающим полумраком. – А условия у нас односторонние что ли? Мне разве ответный стриптиз не полагается?
- Да пожалуйста, - бурчит он, и я наконец получаю возможность его рассмотреть. Твою мать, чувак, в самом деле, совершенство. На теле ни единого изъяна, ни единой лишней черточки. А кожа! Золотистая, глаз не оторвать, в жизни никогда такой не встречал, так и тянет прикоснуться. Дождаться не могу, с ног до головы всего бы облапал.
- А второе условие… - смахивая трусы на пол, произносит он, – в том, что ты к себе не прикасаешься.
- Да без проблем.
- И ко мне тоже.
Блядь. Мир меня ненавидит. – Идет.
Он улыбается, смещается ниже и, улегшись на живот, глубоко вздохнув, берет меня за руку. Я, затаив дыхание, слежу, как он разворачивает ее в своей, внимательно изучая каждый дюйм на ладони, потом, повернув другой стороной, один за другим по очереди разглядывает пальцы. Переплетает их со своими и поднимает голову, встретившись со мной взглядом и тепло улыбнувшись.
Боже. Стояком хоть стены пробивай.
- Такие длинные пальцы… - начинает он, всего на миг разрывая зрительный контакт, чтобы мельком опустить взгляд на мой указательный палец, а потом, обхватив, осторожно и медленно поглаживать от основания до кончика и обратно.
- Ахха, - задохнувшись, цежу я. – Удобно в хозяйстве.
- Ой, правда? – ухмыляется он, сменив положение и навалившись на мое бедро своим. – И почему я даже не сомневаюсь, что мастер ты на все руки? – шепчет он, склонив голову и мазнув щекой вдоль моего пальца. Едва сдержав стон и наблюдая за ним сощурив глаза, я рывком смещаюсь ниже, оказавшись с ним почти лицом к лицу, но все же чуть выше.
Я душу смех. – Ну… я стараюсь. Так устроит? – спрашиваю я, понятия не имея, о чем вообще речь. Я всего лишь пытаюсь говорить в тон, но когда он, закусив губу, окатывает меня своим до чертиков обольстительным взглядом, голос предательски срывается.
- Да… более чем, Джей. Ты молодец, - спокойно, почти серьезно произносит он. Я слегка киваю, давая ему понять, что слышу его… просто не совсем понимаю, что ответить. – И эти руки… твои руки, Джей… ты не представляешь, что они творят со мной на съемках.
Мои брови невольно взлетают вверх, ой, ну-ка ну-ка: - Правда?
- Правда… - улыбается он, принимаясь осторожно целовать указательный палец. – Просто убивают иногда … когда ты долго-долго ласкаешь меня… а я даже не знаю, может, тебе вообще неприятно…
- Мне приятно, - непроизвольно срывается с языка, но это чистая правда, а давать ему повод думать иначе, мне бы не хотелось. – В смысле… я… мне нравится к тебе прикасаться, Джен. Очень.
Он переходит к среднему пальцу, сверху вниз осыпая его поцелуями, ни на секунду не сводя с меня глаз. – Мне тоже. Как-то подозрительно чересчур… для натуралов, нет? - усмехается он, высунув кончик языка и обводя им по краешку ногтя. От такого зрелища у меня сам собой разевается рот, а член начинает пульсировать с такой силой, что еще секунду-другую и я попросту примусь трахать воздух.
- А по-моему, это ужасно здорово, - заявляю я, на мгновение теряя его из вида, когда от его зубов, неожиданно впившихся в палец у самого основания, перед глазами резко мутнеет, а он тут же набрасывается на следующий, безымянный, проходясь невесомыми поцелуями снизу вверх, орудуя по пути языком и кусаясь.
- По-моему, тоже… - он отворачивается взглянуть на мой колом стоящий член, смазка из которого уже вовсю льет на живот. – Ну и как у меня получается? Победа за мной?
Задыхаясь и пыхтя как паровоз, я киваю и закрываю глаза. – О, да-аа.
Его рот неожиданно исчезает с моей руки, и прежде чем я успеваю опомниться, он наклоняется, быстро слизнув у меня с живота несколько капель смазки в каком-то дюйме от головки. Испустив оглушительный стон, я машинально толкаюсь навстречу, но он уже вовсю терзает мой мизинец, сверху донизу наматывая языком бесконечные круги вокруг, в то время как во взгляде откровенно разгорается похоть.
- Шулер… - улыбаюсь я, с шумным вздохом наблюдая за тем, как его симпатичный рот по очереди ублажает мне каждый палец.
- Ну, извиняй, - он пожимает плечами. – А на вкус, вообще-то, ничего так, - добавляет он, тут же возвращаясь к прерванному занятию и зацеловывая мне ладонь, одновременно с тыльной стороны выводя пальцем колечки.
Я хныкаю в ответ; от возбуждения член уже просто болит, и если я сейчас к нему не прикоснусь… особенно после того, как дыхание Дженсена только что обожгло у самой головки… Боооже. Не могу больше. Заерзав на месте, я, опустив свободную руку вниз, кладу ее себе на бедро. Он не говорит ни слова, лишь остервенело теребя зубами мой большой палец и, похоже, - да, так и есть, - трахая кровать.
- Дженсен… я… не могу… я… мне нужно…
Он чуть ускоряется, уже откровенно вколачиваясь бедрами в матрац, и, взявшись за мой указательный и средний пальцы, соединяет их вместе. – Да, Джей. Давай. Кончи для меня, хочу это видеть, - и с этими словами, плотно обхватив губами оба пальца, он до основания втягивает их в рот, щедро лаская внутри языком.
Как только я накрываю член ладонью, перед глазами все расплывается, и не проходит и минуты, как я кончаю. Бросаю внимательный взгляд на Дженсена, но он продолжает увлеченно сосать, прикрыв глаза и, похоже, как и я, вовсю наслаждаясь процессом. Я тоже закрываю свои, позволяя себе окунуться в волны одного из лучших в моей жизни оргазмов, пропуская их сквозь себя, разрешая им дотянуться и, вышибая дыхание, захлестнуть внутри каждый уголок.
После, наконец отдышавшись и чувствуя резко накатывающий сон, я, с трудом собрав остатки сил, укрываю нас обоих одеялом и, потянувшись, выключаю светильник. Конечно, утром я еще как пожалею, что не дополз до ванной, но сейчас… сейчас мне плевать.
Вокруг царит полумрак из светло-голубых теней; я обнимаю Дженсена за талию и подтягиваю к себе. Мы переплетаем ноги вместе, а ступнями тихонько тремся друг о друга. Идеально.
- Джен?
- Мм?
- Ты кончил?
- Да.
- Хорошо.
Он с секунду молчит, а потом придвигается ближе. – Да.
Я осторожно прохожусь пальцами снизу вверх по его позвоночнику, затем, скользнув по подбородку, вывожу линию вдоль губ. И, резко убрав руку, целую свой большой палец, тут же приложив его обратно и глядя на то, как он медленно прижимается губами в ответ.
Так мы и засыпаем. Безмятежные. Счастливые. В полной гармонии.
* бандаж – имеется в виду специальный спортивный (поддерживающая повязка для мошонки; используется для профилактики спортивной травмы)