Название: «Улыбочку!» (Smile for the Camera)
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 11.
Джаред.
- Джаред…
- Джей, у тебя телефон.
- Джаред.
- Джаред!
Нет. Еще рано. Не хочу вставать. Ну, пожалуйста. Пожа-аалуйста. Я же так хорошо лежу. Не хочу-уууу.
- ДЖАРЕД!
- Ну, че-ее? – я, застонав, переворачиваюсь, зевая и приоткрыв глаза. Дженсен красноречиво буравит меня презлющим взглядом с противоположной стороны, балансируя у самого края и практически свешиваясь с кровати.
- ТЕЛЕФОН!
- Ой! Прости! – я, подскочив, кидаюсь к сумке, оставшейся на полу, и начинаю обшаривать карман. Что ж ты, зараза, как орешь-то. Давлю на кнопку, пока будильник не смолкает, а сам полусонно ползу обратно в кровать, усиленно растирая глаза в попытке наконец проснуться и стряхнуть остатки сна. Какого черта, вообще? Сколько, хоть, времени-то сейчас? И чего будильник-то, вообще, трезвонить взялся? Мне же даже не надо никуда… кажется… стоп, или надо? Я же, наверняка, специально его заводил, чтобы… блядь.
- БЛЯДЬ!
- Слушай, ты всегда по утрам такой громкий? – брюзжит Дженсен, перекатываясь на середину постели. – Потому что я вряд ли стану такое терпеть.
У меня даже нет времени, чтобы его слушать, потому что я, как угорелый, вылетаю из спальни, со всех ног рванув в ванную и чуть не навернувшись по дороге. Чуть. Сгруппироваться я все-таки успеваю, а затем торопливо забираюсь в душ, даже не позаботившись прикрыть дверь или хотя бы включить свет. Блин, вода ледяная, кожа мигом с головы до ног покрывается мурашками. Ничего не поделаешь: отступаю назад и жду, пока вода нагреется, стараясь глубоко дышать и успокоиться. Увидев время, я, конечно, поддался панике, но на самом деле у меня в запасе еще добрых сорок пять минут, чтобы добраться до фото-студии, где меня будет ждать Майк, придирчиво оценивая каждый сделанный снимок. Раздражает немного, естественно, но что я могу сказать? Он хороший менеджер.
Вода льется сверху вниз, попадая только на ноги. Душевая у Дженсена меньше, чем моя, но зато на стенах новая симпатичная плитка. Я закрываю глаза; мысли плавно возвращаются к прошлой ночи, какой откровенн… хмм… замечательной она была. Самой лучшей на свете, правда. Знаю, да: по-хорошему, мне бы сейчас переживать, там, или раскаиваться за нее полагается, и все такое, но я, как ни странно, спокоен. Может, позже, когда совсем проснусь, и до меня окончательно дойдет, что именно между нами произошло, вообще начну биться головой о стену и выдирать на себе волосы. Может. Но пока что вода приятно согревает тело, и у меня примерно двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и в конце концов продрать глаза.
А знаете, в чем прикол? Дверца душевой плавно отъезжает, и Дженсен, просунув в проем голову, хрипловато негромко заявляет: - Без тебя так одиноко. – Он смешно надувает губы и, сложив брови домиком, нахально хлопает своими зелеными глазищами, уставившись прямо на меня и прислонившись к стене.
- Ну, тогда залезай, - улыбаюсь я, притягивая его рукой за бедро (не забыв «случайно» погладить мимоходом) и затаскивая к себе под струи. – Говорил же тебе: пошли со мной в душ. Сразу ведь просил.
Он тихонько смеется, - глаза еще сонные-сонные, - и укладывает голову мне на плечо, уткнувшись в него лбом. Какое-то время мы просто стоим, не двигаясь: я обнимаю его за талию; он прижимается, опираясь на меня; вокруг нас вода; мы молчим, наблюдая, как пар быстро наполняет помещение.
Он кладет руки мне на бедра, вздыхает и заглядывает в глаза: - А тебе обязательно так быстро уходить?
Вопрос заставляет меня улыбнуться. – Я же тебе говорил вчера, помнишь? Мне нужно на съемки портфолио, и если я опоздаю, мой менеджер мне голову оторвет.
- А. Точно, - хмурится он, моментально помрачнев от досады. Да блин. Послать бы все подальше и поцеловать сейчас эти губы. Вот взять и поцеловать. Мягко и нежно. Только… мне кажется, мы к этому не готовы. Пока.
- Так что, наверное, надо поторапливаться, - шепчу я, на самом деле совершенно не желая никуда направляться. Я крепче прижимаю его к себе и, наклонив голову, легко касаюсь губами макушки, раз, другой, потом ниже, спускаясь к виску, словно извиняясь.
- Да, да, конечно, - кивает он, - Выпускай меня и заканчивай.
Я последний раз целую его в висок, а он, быстро мазнув губами мне по плечу, отступает назад за пределы кабинки. Он все еще совсем сонный, готов поспорить, сейчас прямиком в постель досыпать пошлепает. Черт, убил бы, чтобы отправиться с ним. Может, еще не поздно все поотменять?.. или просто взять и не пойти? Не, нельзя. Совесть меня потом целый день грызть будет, да и все равно фотографии такие надо. Долбаная встреча. И на хрена я только в такую рань согласился? Я, зевая, выключаю воду и снова тяжело вздыхаю: блин, опоздаю же сейчас, если так и буду время тянуть, и так впритык уже.
**
- Чем занимаешься?
Я наклоняю голову, зажимая телефон между ухом и плечом, и заталкиваю в стиральную машину оставшиеся вещи. – Да фигней всякой. Стираю вот.
- Как там портфолио?
- А. Нормально, наверное. Майк мне за мешки под глазами высказал, и еще, кажется, засос заметил, но, правда, ни слова не сказал.
Дженсен, помедлив, откашливается, - Ты это… извини, в общем… за засос. Я не нарочно.
- Чувак, да забей. Я ж тебе тоже оставил, - отмахиваюсь я. – Просто в следующий раз надо их… ну, не знаю... там, где не видно, оставлять, что ли.
- Да? – он явно улыбается, а в голосе появляется хрипотца, - Это где, например?
- Хм… Ну, скажем… - я выдерживаю паузу, усиленно изображая мысленный процесс, - Скажем, на внутренней стороне бедра. По-моему, идеально, как думаешь?
Он сглатывает так, что слышно даже в трубке, - А. Ну, может.
- «Может»? – я натянуто улыбаюсь. – «Может», значит. Ладно, и на том спасибо. Ты, сам-то, что сейчас делаешь?
Дженсен неразборчиво хмыкает, наверняка пожимая плечами, - Вообще-то, в потолок плюю, если честно. С тобой вот трещу, да в телек таращусь.
- Есть, что посмотреть?
- Не, ерунда одна.
Я засыпаю в машину порошок и запускаю стирку. – Да уж, парочка интересных личностей; что ты, что я. Не жизнь, а сплошное веселье.
- А что ты хотел, - сухо заявляет он. – Мы модели, ничего общего с весельем здесь нет.
- Ну… мы ведь всегда можем это изменить… к примеру, если бы ты вечером заглянул… - робко предлагаю я. В груди гулко грохает сердце. И чего я, вообще, так разволновался? Отлично же все. Не-ет, парень, определенно, вскружил мне голову.
- Изменить?.. в сторону вчерашних ночных развлечений имеется в виду? Я правильно понимаю? Или… - он замолкает, оставляя меня гадать, что, черт возьми, на такое сказать, и куда он, собственно, клонит. Я правда очень хочу, чтобы он пришел.
Я киваю, даже зная, что он не видит, - Ага. Можно было бы повторить…
- Только не говори, что у тебя есть вторая часть «Охотников за привидениями». Специально скрывал, а ну, признавайся?
Я, смеясь, заявляю, что, вот, не придет – так и не узнает.
- Ээ… ну, не знаю, - сомневается он, - Как-то подозрительно смахивает на развод.
- Клубничные поптартс, - напоминаю я.
- Мм. Какой, там, у тебя, говоришь, адрес?
**
- У тебя тут уютно, Джей.
- Спасибо.
Мы проходим в гостиную; Дженсен вскидывает глаза вверх и крутит головой, озираясь по сторонам и перебегая взглядом с одного предмета на другой, словно пытается охватить все и сразу. Он немного скован, а мне бы хотелось, чтобы он расслабился. Если бы он расслабился, я бы тоже перестал дергаться, и ночка вышла бы что надо. Однако прямо сейчас он, неуверенно скребя затылок, с подозрением косится на диван, как будто боится, что тот развалится, стоит на него сесть.
Пиво. Нам срочно нужно пиво.
- Пива?
- О, даа-а.
Наверное, сейчас совсем не время думать о том, как же хочется его поцеловать, но навязчивая идея преследовала меня весь день, а сейчас – вот он, стоит прямо посреди моей кухни, от нечего делать перебирая газеты из свежей почты.
- Держи, - я вручаю ему бутылку; дыхание перехватывает, когда наши пальцы касаются. Он смотрит на меня так, словно умирает от жажды. Что-то подсказывает мне, что пиво тут ни при чем и вряд ли сможет ее утолить. Во рту мигом пересыхает: я понимаю, что он действует на меня точно также. Заставляет меня чувствовать голод, жажду, томление, возбуждение. Одновременно. И не так просто держать себя в руках и делать вид, что ничего не происходит, когда все это, накрывая, пронизывает до костей, накатывая ударными волнами, норовящими забраться, кажется, под самую кожу и выталкивающими в реальность ровно на секунду, достаточную, чтобы осознать, что это сильнее, больше, острее всего, что когда-либо чувствовал прежде.
- Так… - взгляд приходится отвести, пока он не спалил меня своим собственным, - хочешь кино посмотреть или как?..
- Конечно, - безжизненно выдыхает он. Затем отпивает пива и, поставив бутылку на стол, опирается поясницей о столешницу. - Раз ты считаешь, что я сюда ради этого пришел, то давай, почему бы, собственно, и не посмотреть.
Я наклоняю голову набок, пытаясь не выдать помимо воли расплывающуюся улыбку. – Ну… если все-таки не за этим… постараюсь тебя не разочаровать.
- Уверен? – спрашивает он, медленно стягивая куртку и вешая ее на спинку стула, - Потому что я тут подумал… - он подходит ко мне и, обернув ладонь вокруг моей шеи, круг за кругом обводит большим пальцем засос, - …подумал, могут остаться следы.
Я, усмехнувшись, сообщаю ему, что завтра на съемках Мисси нас возненавидит.
- Да не. Ну, подумаешь, побольше пудры наложит, делов-то.
Я осторожно провожу пальцами снизу вверх по его торсу вдоль боков и придвигаюсь ближе. – Ага, а объяснять ей, откуда у нас обоих по всему телу боевая раскраска, ты будешь?
Дженсен пожимает плечами. – А чего тут объяснять, скажу, что тебе было одиноко, и ты перестарался с пылесосом. Вот увидишь, она захочет оставить на память фотки.
- Гандон.
Он облизывается и, подхватив бутылку, делает жадный глоток. – Не хочешь показать мне спальню?
- Даже и не знаю теперь… - я набираю в легкие побольше воздуха, подступая почти вплотную, - Вдруг ты не упустишь случая злоупотребить там моим гостеприимством?
- Ну, это если тебе повезет, - ухмыляется он.
Мне остается только, закатив глаза, покачать головой и повернуться в сторону гостиной. – Пошли.
Моя спальня довольно сильно походит на его собственную. Ничего особенного; из мебели – только самое необходимое. Хотя, вот кровать у меня по истине королевская – такая огромная, что я без труда могу на ней вытянуться. И самые мягкие в мире подушки… которые он тут же обнаруживает, падая на постель и зарываясь в них лицом.
- Мм… - глухо стонет он, - Толкни меня через часик.
Я опускаюсь рядом, матрац под моим весом прогибается, и он вскидывает голову. Улегшись и обняв прижатую к щеке подушку, я замираю, нерешительно закусив губу. Мы нервно таращимся друг на друга. Я, завозившись, широко раскидываю ноги. Дженсен перекладывает ногу ближе, едва заметно касаясь ступней моей. Переворачивается на бок, лицом ко мне, уложив голову на подушку. Мы, не отрываясь, смотрим друг другу в глаза, начиная медленно, почти сонно моргать, впрочем, не слишком долго, боясь разорвать зрительный контакт и уснуть.
- Привет, - шепчет он, протянув руку к моему лицу и осторожно очертив линию скул, прижимая мою нижнюю губу большим пальцем.
Я, улыбнувшись, целую кончик его пальца и пододвигаюсь чуть ближе. – Привет.
Ни один из нас по-прежнему не отводит взгляда, и, не знаю как он, а я чувствую, как учащается пульс, и я начинаю потеть. В его глазах море сияющего зеленого удивления, искрящего страстью и чем-то, в самой-самой глубине, еще. Неожиданно они мгновенно темнеют, из почти сверкающе-изумрудного превращаясь в глубокий насыщенный цвет, которого я никогда не видел раньше. Он вздыхает и убирает руку, унося с собой ее тепло, которого сразу ощутимо не хватает.
- Что такое? – вскидываюсь я, не понимая, почему он внезапно отодвинулся.
- Просто… - слова явно даются ему с трудом, он поднимает глаза, уставившись в потолок, словно стараясь отыскать там ответ. – Я не гей. Ты же знаешь?
- Знаю… конечно, знаю. Я тоже нет.
Он никак не решится встретиться со мной взглядом. – Вчерашней ночью все выглядело именно так.
- Вчерашней ночью… и это все, что ты можешь о ней сказать? Потому что мне она показалась просто офигительной.
- Ну, да, мне тоже, но… просто… мы, что… - Он тяжело сглатывает и наконец поворачивается, глядя в упор: - Мы теперь геи? – звучит настолько удрученно, и это совершенно точно абсолютно противоположная реакция, которую мне хотелось бы вызывать.
- Не знаю, Джен. Я думаю… думаю, все из-за того, что приходится так тесно работать. Мы сблизились и отлично ладим. Просто казалось, что так и должно быть, и ничего такого в этом нет. Ну, стояло у обоих – было забавно, и мы отменно развлеклись. За этим ведь не обязательно должно крыться что-то большее.
Он кивает, вероятно, успокаиваясь – с каждым вздохом его грудь вздымается и опускается медленнее и более плавно. – Да, что ни говори, здорово было. И к тому же… мы же не вот прямо взасос целовались или еще чего такое вытворяли.
Я, не удержавшись, в голос смеюсь, немного разряжая обстановку. – Кто б еще собирался. В засос-то.
- Ах, он, оказывается, и не собирался, значит? – возмущается он, стараясь подпустить в голос как можно больше серьезности, но шутка все равно очевидна. – Это еще почему? Я, что, воняю?
- Да, Дженсен, еще как, - насмешливо заявляю я, начиная расстегивать рубашку. – Да просто думал, ты сам не против. Я имею в виду, засос мне, там, еще один поставить. Или пару.
Он притворно зевает: - Ой… знаешь, я что-то так устал…
Я ненадолго поднимаюсь, садясь, чтобы сбросить рубашку на пол, и тут же откидываюсь обратно, медленно проходясь кончиками пальцев от груди к животу и осторожно забираясь себе под ремень джинсов. – Очень жаль. Пожалуй, так и придется пылесосом утешаться…
Доля секунды, и он вдруг нависает прямо надо мной, от неожиданности заставляя меня зажмуриться. Он укладывается сбоку, закинув на меня ногу и обхватив ей обе мои, а ладонью с нажимом проводя вверх-вниз по торсу, словно растирая. Он накрывает своим потрясающим ртом мою шею, впиваясь с той стороны, где еще нет следов, но, я уверен, они не заставят себя ждать. Его пальцы гладят, ласкают, обследуют каждый лоскуток кожи, беспорядочно скользя повсюду, время от времени щипая соски и тут же нежно расчерчивая поверхность осторожными, едва ощутимыми кругами, не прерываясь ни на миг. Я лежу, безвольно отдаваясь ласке, не в силах шевельнуться, лишь громко всхлипнув, когда его язык добирается до чувствительного местечка прямо за ухом, отчаянно надеясь, что он остановится… только бы он остановился… и больше никуда не двигался оттуда ни на дюйм.
- Мы не геи… - шепчет он мне в шею, и я, наверное, с ним согласен, но, блин, хрен его знает, на самом деле. Он вылизывает, прихватывает, дразнит кожу губами и языком; все мысли разом вылетают из головы; несуществующее между нами пространство накаляется.
И сам не успев ничего толком понять, я рывком перекатываю нас обоих, оказавшись над ним, и лихорадочно, со всей скоростью, на которую только способен, принимаясь выдирать его из рубашки. Пальцы неуклюже путаются, сражаясь с пряжкой ремня, сначала его, потом собственной, мне с трудом хватает терпения рвануть на обоих джинсы, а потом я падаю, наваливаясь на него сверху и яростно дергая бедрами, пока наши члены не начинают скользить друг по другу в идеальном ритме у меня под животом.
Понимая, что ни один из нас долго не продержится, и стоит у обоих уже почти на пределе прочности, я до боли впиваюсь зубами в его ключицу, заставляя его шепотом выдать череду отборных ругательств. Перехожу к шее и, пустив в ход язык, целую, ласкаю, кружу, втягивая кожу губами, точно как он пару минут назад, вминаясь в него сильнее, чувствуя, как возбуждение, нарастая, начинает граничить с болью, заставляя член обильно сочиться. Хочется притормозить, не торопиться, растянуть удовольствие, но желание так откровенно щекочет воздух вокруг, и сопротивляться сводящему с ума наваждению, толкающему навстречу, заставляющему так ненасытно жаждать друг друга, невозможно. Все заканчивается в считанные минуты, и мы оба задыхаемся, перемазанные каплями смешавшейся спермы, стекающими по телу, оставляя за собой влажный липкий след.
- Твою же мать, - рвано хрипит Дженсен, никак не отдышавшись; трудно сказать, отчего именно: давящего на него веса моего тела или только что случившегося сильнейшего оргазма. Я решаю, что, как бы там ни было, поменять положение все равно нужно, и сползаю в сторону, бросив взгляд на его еще темно-красный член, с остатками спермы вокруг головки. Одна ма-аленькая капелька… всего одна, мне больше не надо. Он же мою попробовал прошлой ночью, а сейчас… я даже не могу объяснить. И не знаю, почему так безумно хочется испытать на вкус то, чего никогда не пробовал раньше. Проворно нырнув вниз, я, вытянув шею, высовываю язык, чтобы дотянуться до одного из пятнышек вдоль его выпирающей тазовой косточки. И, не давая себе времени передумать, закрываю глаза. Нет… вкус никак не назовешь неприятным. Скорее, наоборот.
Я возвращаюсь в прежнее положение, снова поравнявшись с ним, и застенчиво улыбаюсь. – А ты ничего на вкус, вроде.
Он негромко смеется и проводит рукой по моим волосам, откидывая со лба челку. – А с чего ты взял, что он именно мой?
Увидев мой невольно наморщенный нос, Дженсен смеется уже в полный голос, и мы ржем, как два кретина, пока он снова не нависает надо мной, скользнув губами за ухо и принимаясь целовать заново, заставляя меня резко оборвать смех.
- Мы не геи, - повторяет он, отрываясь и тут же, склонив голову, целуя шею с другой стороны, почти мазнув по пути по моим губам своими.
- Ну, конечно же, нет, - тихо говорю я. Мне просто нравится быть с тобой, нравится к тебе прикасаться, нравится ласкать языком твою кожу, вынуждая тебя потеть. Нравится заставлять тебя кончать, и пальцем не притронувшись к твоему члену, разговаривать с тобой по телефону, слушать твое дыхание, когда ты засыпаешь.
И по тому как он, переплетя свои пальцы с моими, крепко прижимает их к своей груди, прежде чем мы оба засыпаем, я понимаю, что, наверное, все эти вещи нравятся ему во мне тоже. Последние сомнения тают, превращаясь в уверенность, когда, закрывая вместе со мной глаза, он осторожно целует мне по очереди каждую костяшку.
Автор: nicb0723
Оригинал: community.livejournal.com/padacklesrps/646333.h...
Пэйринг: J2
Рейтинг: От «прилично… пока» до «порно!» - авторский. *от переводчика: ага, NC-17, я думаю *
Жанр: Ангст ненавижу, поэтому его здесь нет.
Саммари: АУ-шка о Джареде и Дженсене, в которой оба – натуралы, позирующие для гей журнала. Выдержат ли они? Или немного собьются с «пути истинного»…
От автора: не знаю, было ли что-то подобное раньше, и если было, тогда, пожалуйста, напишите мне. Ну, а если нет, что было бы замечательно, тогда я продолжу
Перевод: crashbrain
Статус:в процессе
Размещение:разрешение получено
читать дальшеГлава 11.
Джаред.
- Джаред…
- Джей, у тебя телефон.
- Джаред.
- Джаред!
Нет. Еще рано. Не хочу вставать. Ну, пожалуйста. Пожа-аалуйста. Я же так хорошо лежу. Не хочу-уууу.
- ДЖАРЕД!
- Ну, че-ее? – я, застонав, переворачиваюсь, зевая и приоткрыв глаза. Дженсен красноречиво буравит меня презлющим взглядом с противоположной стороны, балансируя у самого края и практически свешиваясь с кровати.
- ТЕЛЕФОН!
- Ой! Прости! – я, подскочив, кидаюсь к сумке, оставшейся на полу, и начинаю обшаривать карман. Что ж ты, зараза, как орешь-то. Давлю на кнопку, пока будильник не смолкает, а сам полусонно ползу обратно в кровать, усиленно растирая глаза в попытке наконец проснуться и стряхнуть остатки сна. Какого черта, вообще? Сколько, хоть, времени-то сейчас? И чего будильник-то, вообще, трезвонить взялся? Мне же даже не надо никуда… кажется… стоп, или надо? Я же, наверняка, специально его заводил, чтобы… блядь.
- БЛЯДЬ!
- Слушай, ты всегда по утрам такой громкий? – брюзжит Дженсен, перекатываясь на середину постели. – Потому что я вряд ли стану такое терпеть.
У меня даже нет времени, чтобы его слушать, потому что я, как угорелый, вылетаю из спальни, со всех ног рванув в ванную и чуть не навернувшись по дороге. Чуть. Сгруппироваться я все-таки успеваю, а затем торопливо забираюсь в душ, даже не позаботившись прикрыть дверь или хотя бы включить свет. Блин, вода ледяная, кожа мигом с головы до ног покрывается мурашками. Ничего не поделаешь: отступаю назад и жду, пока вода нагреется, стараясь глубоко дышать и успокоиться. Увидев время, я, конечно, поддался панике, но на самом деле у меня в запасе еще добрых сорок пять минут, чтобы добраться до фото-студии, где меня будет ждать Майк, придирчиво оценивая каждый сделанный снимок. Раздражает немного, естественно, но что я могу сказать? Он хороший менеджер.
Вода льется сверху вниз, попадая только на ноги. Душевая у Дженсена меньше, чем моя, но зато на стенах новая симпатичная плитка. Я закрываю глаза; мысли плавно возвращаются к прошлой ночи, какой откровенн… хмм… замечательной она была. Самой лучшей на свете, правда. Знаю, да: по-хорошему, мне бы сейчас переживать, там, или раскаиваться за нее полагается, и все такое, но я, как ни странно, спокоен. Может, позже, когда совсем проснусь, и до меня окончательно дойдет, что именно между нами произошло, вообще начну биться головой о стену и выдирать на себе волосы. Может. Но пока что вода приятно согревает тело, и у меня примерно двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и в конце концов продрать глаза.
А знаете, в чем прикол? Дверца душевой плавно отъезжает, и Дженсен, просунув в проем голову, хрипловато негромко заявляет: - Без тебя так одиноко. – Он смешно надувает губы и, сложив брови домиком, нахально хлопает своими зелеными глазищами, уставившись прямо на меня и прислонившись к стене.
- Ну, тогда залезай, - улыбаюсь я, притягивая его рукой за бедро (не забыв «случайно» погладить мимоходом) и затаскивая к себе под струи. – Говорил же тебе: пошли со мной в душ. Сразу ведь просил.
Он тихонько смеется, - глаза еще сонные-сонные, - и укладывает голову мне на плечо, уткнувшись в него лбом. Какое-то время мы просто стоим, не двигаясь: я обнимаю его за талию; он прижимается, опираясь на меня; вокруг нас вода; мы молчим, наблюдая, как пар быстро наполняет помещение.
Он кладет руки мне на бедра, вздыхает и заглядывает в глаза: - А тебе обязательно так быстро уходить?
Вопрос заставляет меня улыбнуться. – Я же тебе говорил вчера, помнишь? Мне нужно на съемки портфолио, и если я опоздаю, мой менеджер мне голову оторвет.
- А. Точно, - хмурится он, моментально помрачнев от досады. Да блин. Послать бы все подальше и поцеловать сейчас эти губы. Вот взять и поцеловать. Мягко и нежно. Только… мне кажется, мы к этому не готовы. Пока.
- Так что, наверное, надо поторапливаться, - шепчу я, на самом деле совершенно не желая никуда направляться. Я крепче прижимаю его к себе и, наклонив голову, легко касаюсь губами макушки, раз, другой, потом ниже, спускаясь к виску, словно извиняясь.
- Да, да, конечно, - кивает он, - Выпускай меня и заканчивай.
Я последний раз целую его в висок, а он, быстро мазнув губами мне по плечу, отступает назад за пределы кабинки. Он все еще совсем сонный, готов поспорить, сейчас прямиком в постель досыпать пошлепает. Черт, убил бы, чтобы отправиться с ним. Может, еще не поздно все поотменять?.. или просто взять и не пойти? Не, нельзя. Совесть меня потом целый день грызть будет, да и все равно фотографии такие надо. Долбаная встреча. И на хрена я только в такую рань согласился? Я, зевая, выключаю воду и снова тяжело вздыхаю: блин, опоздаю же сейчас, если так и буду время тянуть, и так впритык уже.
**
- Чем занимаешься?
Я наклоняю голову, зажимая телефон между ухом и плечом, и заталкиваю в стиральную машину оставшиеся вещи. – Да фигней всякой. Стираю вот.
- Как там портфолио?
- А. Нормально, наверное. Майк мне за мешки под глазами высказал, и еще, кажется, засос заметил, но, правда, ни слова не сказал.
Дженсен, помедлив, откашливается, - Ты это… извини, в общем… за засос. Я не нарочно.
- Чувак, да забей. Я ж тебе тоже оставил, - отмахиваюсь я. – Просто в следующий раз надо их… ну, не знаю... там, где не видно, оставлять, что ли.
- Да? – он явно улыбается, а в голосе появляется хрипотца, - Это где, например?
- Хм… Ну, скажем… - я выдерживаю паузу, усиленно изображая мысленный процесс, - Скажем, на внутренней стороне бедра. По-моему, идеально, как думаешь?
Он сглатывает так, что слышно даже в трубке, - А. Ну, может.
- «Может»? – я натянуто улыбаюсь. – «Может», значит. Ладно, и на том спасибо. Ты, сам-то, что сейчас делаешь?
Дженсен неразборчиво хмыкает, наверняка пожимая плечами, - Вообще-то, в потолок плюю, если честно. С тобой вот трещу, да в телек таращусь.
- Есть, что посмотреть?
- Не, ерунда одна.
Я засыпаю в машину порошок и запускаю стирку. – Да уж, парочка интересных личностей; что ты, что я. Не жизнь, а сплошное веселье.
- А что ты хотел, - сухо заявляет он. – Мы модели, ничего общего с весельем здесь нет.
- Ну… мы ведь всегда можем это изменить… к примеру, если бы ты вечером заглянул… - робко предлагаю я. В груди гулко грохает сердце. И чего я, вообще, так разволновался? Отлично же все. Не-ет, парень, определенно, вскружил мне голову.
- Изменить?.. в сторону вчерашних ночных развлечений имеется в виду? Я правильно понимаю? Или… - он замолкает, оставляя меня гадать, что, черт возьми, на такое сказать, и куда он, собственно, клонит. Я правда очень хочу, чтобы он пришел.
Я киваю, даже зная, что он не видит, - Ага. Можно было бы повторить…
- Только не говори, что у тебя есть вторая часть «Охотников за привидениями». Специально скрывал, а ну, признавайся?
Я, смеясь, заявляю, что, вот, не придет – так и не узнает.
- Ээ… ну, не знаю, - сомневается он, - Как-то подозрительно смахивает на развод.
- Клубничные поптартс, - напоминаю я.
- Мм. Какой, там, у тебя, говоришь, адрес?
**
- У тебя тут уютно, Джей.
- Спасибо.
Мы проходим в гостиную; Дженсен вскидывает глаза вверх и крутит головой, озираясь по сторонам и перебегая взглядом с одного предмета на другой, словно пытается охватить все и сразу. Он немного скован, а мне бы хотелось, чтобы он расслабился. Если бы он расслабился, я бы тоже перестал дергаться, и ночка вышла бы что надо. Однако прямо сейчас он, неуверенно скребя затылок, с подозрением косится на диван, как будто боится, что тот развалится, стоит на него сесть.
Пиво. Нам срочно нужно пиво.
- Пива?
- О, даа-а.
Наверное, сейчас совсем не время думать о том, как же хочется его поцеловать, но навязчивая идея преследовала меня весь день, а сейчас – вот он, стоит прямо посреди моей кухни, от нечего делать перебирая газеты из свежей почты.
- Держи, - я вручаю ему бутылку; дыхание перехватывает, когда наши пальцы касаются. Он смотрит на меня так, словно умирает от жажды. Что-то подсказывает мне, что пиво тут ни при чем и вряд ли сможет ее утолить. Во рту мигом пересыхает: я понимаю, что он действует на меня точно также. Заставляет меня чувствовать голод, жажду, томление, возбуждение. Одновременно. И не так просто держать себя в руках и делать вид, что ничего не происходит, когда все это, накрывая, пронизывает до костей, накатывая ударными волнами, норовящими забраться, кажется, под самую кожу и выталкивающими в реальность ровно на секунду, достаточную, чтобы осознать, что это сильнее, больше, острее всего, что когда-либо чувствовал прежде.
- Так… - взгляд приходится отвести, пока он не спалил меня своим собственным, - хочешь кино посмотреть или как?..
- Конечно, - безжизненно выдыхает он. Затем отпивает пива и, поставив бутылку на стол, опирается поясницей о столешницу. - Раз ты считаешь, что я сюда ради этого пришел, то давай, почему бы, собственно, и не посмотреть.
Я наклоняю голову набок, пытаясь не выдать помимо воли расплывающуюся улыбку. – Ну… если все-таки не за этим… постараюсь тебя не разочаровать.
- Уверен? – спрашивает он, медленно стягивая куртку и вешая ее на спинку стула, - Потому что я тут подумал… - он подходит ко мне и, обернув ладонь вокруг моей шеи, круг за кругом обводит большим пальцем засос, - …подумал, могут остаться следы.
Я, усмехнувшись, сообщаю ему, что завтра на съемках Мисси нас возненавидит.
- Да не. Ну, подумаешь, побольше пудры наложит, делов-то.
Я осторожно провожу пальцами снизу вверх по его торсу вдоль боков и придвигаюсь ближе. – Ага, а объяснять ей, откуда у нас обоих по всему телу боевая раскраска, ты будешь?
Дженсен пожимает плечами. – А чего тут объяснять, скажу, что тебе было одиноко, и ты перестарался с пылесосом. Вот увидишь, она захочет оставить на память фотки.
- Гандон.
Он облизывается и, подхватив бутылку, делает жадный глоток. – Не хочешь показать мне спальню?
- Даже и не знаю теперь… - я набираю в легкие побольше воздуха, подступая почти вплотную, - Вдруг ты не упустишь случая злоупотребить там моим гостеприимством?
- Ну, это если тебе повезет, - ухмыляется он.
Мне остается только, закатив глаза, покачать головой и повернуться в сторону гостиной. – Пошли.
Моя спальня довольно сильно походит на его собственную. Ничего особенного; из мебели – только самое необходимое. Хотя, вот кровать у меня по истине королевская – такая огромная, что я без труда могу на ней вытянуться. И самые мягкие в мире подушки… которые он тут же обнаруживает, падая на постель и зарываясь в них лицом.
- Мм… - глухо стонет он, - Толкни меня через часик.
Я опускаюсь рядом, матрац под моим весом прогибается, и он вскидывает голову. Улегшись и обняв прижатую к щеке подушку, я замираю, нерешительно закусив губу. Мы нервно таращимся друг на друга. Я, завозившись, широко раскидываю ноги. Дженсен перекладывает ногу ближе, едва заметно касаясь ступней моей. Переворачивается на бок, лицом ко мне, уложив голову на подушку. Мы, не отрываясь, смотрим друг другу в глаза, начиная медленно, почти сонно моргать, впрочем, не слишком долго, боясь разорвать зрительный контакт и уснуть.
- Привет, - шепчет он, протянув руку к моему лицу и осторожно очертив линию скул, прижимая мою нижнюю губу большим пальцем.
Я, улыбнувшись, целую кончик его пальца и пододвигаюсь чуть ближе. – Привет.
Ни один из нас по-прежнему не отводит взгляда, и, не знаю как он, а я чувствую, как учащается пульс, и я начинаю потеть. В его глазах море сияющего зеленого удивления, искрящего страстью и чем-то, в самой-самой глубине, еще. Неожиданно они мгновенно темнеют, из почти сверкающе-изумрудного превращаясь в глубокий насыщенный цвет, которого я никогда не видел раньше. Он вздыхает и убирает руку, унося с собой ее тепло, которого сразу ощутимо не хватает.
- Что такое? – вскидываюсь я, не понимая, почему он внезапно отодвинулся.
- Просто… - слова явно даются ему с трудом, он поднимает глаза, уставившись в потолок, словно стараясь отыскать там ответ. – Я не гей. Ты же знаешь?
- Знаю… конечно, знаю. Я тоже нет.
Он никак не решится встретиться со мной взглядом. – Вчерашней ночью все выглядело именно так.
- Вчерашней ночью… и это все, что ты можешь о ней сказать? Потому что мне она показалась просто офигительной.
- Ну, да, мне тоже, но… просто… мы, что… - Он тяжело сглатывает и наконец поворачивается, глядя в упор: - Мы теперь геи? – звучит настолько удрученно, и это совершенно точно абсолютно противоположная реакция, которую мне хотелось бы вызывать.
- Не знаю, Джен. Я думаю… думаю, все из-за того, что приходится так тесно работать. Мы сблизились и отлично ладим. Просто казалось, что так и должно быть, и ничего такого в этом нет. Ну, стояло у обоих – было забавно, и мы отменно развлеклись. За этим ведь не обязательно должно крыться что-то большее.
Он кивает, вероятно, успокаиваясь – с каждым вздохом его грудь вздымается и опускается медленнее и более плавно. – Да, что ни говори, здорово было. И к тому же… мы же не вот прямо взасос целовались или еще чего такое вытворяли.
Я, не удержавшись, в голос смеюсь, немного разряжая обстановку. – Кто б еще собирался. В засос-то.
- Ах, он, оказывается, и не собирался, значит? – возмущается он, стараясь подпустить в голос как можно больше серьезности, но шутка все равно очевидна. – Это еще почему? Я, что, воняю?
- Да, Дженсен, еще как, - насмешливо заявляю я, начиная расстегивать рубашку. – Да просто думал, ты сам не против. Я имею в виду, засос мне, там, еще один поставить. Или пару.
Он притворно зевает: - Ой… знаешь, я что-то так устал…
Я ненадолго поднимаюсь, садясь, чтобы сбросить рубашку на пол, и тут же откидываюсь обратно, медленно проходясь кончиками пальцев от груди к животу и осторожно забираясь себе под ремень джинсов. – Очень жаль. Пожалуй, так и придется пылесосом утешаться…
Доля секунды, и он вдруг нависает прямо надо мной, от неожиданности заставляя меня зажмуриться. Он укладывается сбоку, закинув на меня ногу и обхватив ей обе мои, а ладонью с нажимом проводя вверх-вниз по торсу, словно растирая. Он накрывает своим потрясающим ртом мою шею, впиваясь с той стороны, где еще нет следов, но, я уверен, они не заставят себя ждать. Его пальцы гладят, ласкают, обследуют каждый лоскуток кожи, беспорядочно скользя повсюду, время от времени щипая соски и тут же нежно расчерчивая поверхность осторожными, едва ощутимыми кругами, не прерываясь ни на миг. Я лежу, безвольно отдаваясь ласке, не в силах шевельнуться, лишь громко всхлипнув, когда его язык добирается до чувствительного местечка прямо за ухом, отчаянно надеясь, что он остановится… только бы он остановился… и больше никуда не двигался оттуда ни на дюйм.
- Мы не геи… - шепчет он мне в шею, и я, наверное, с ним согласен, но, блин, хрен его знает, на самом деле. Он вылизывает, прихватывает, дразнит кожу губами и языком; все мысли разом вылетают из головы; несуществующее между нами пространство накаляется.
И сам не успев ничего толком понять, я рывком перекатываю нас обоих, оказавшись над ним, и лихорадочно, со всей скоростью, на которую только способен, принимаясь выдирать его из рубашки. Пальцы неуклюже путаются, сражаясь с пряжкой ремня, сначала его, потом собственной, мне с трудом хватает терпения рвануть на обоих джинсы, а потом я падаю, наваливаясь на него сверху и яростно дергая бедрами, пока наши члены не начинают скользить друг по другу в идеальном ритме у меня под животом.
Понимая, что ни один из нас долго не продержится, и стоит у обоих уже почти на пределе прочности, я до боли впиваюсь зубами в его ключицу, заставляя его шепотом выдать череду отборных ругательств. Перехожу к шее и, пустив в ход язык, целую, ласкаю, кружу, втягивая кожу губами, точно как он пару минут назад, вминаясь в него сильнее, чувствуя, как возбуждение, нарастая, начинает граничить с болью, заставляя член обильно сочиться. Хочется притормозить, не торопиться, растянуть удовольствие, но желание так откровенно щекочет воздух вокруг, и сопротивляться сводящему с ума наваждению, толкающему навстречу, заставляющему так ненасытно жаждать друг друга, невозможно. Все заканчивается в считанные минуты, и мы оба задыхаемся, перемазанные каплями смешавшейся спермы, стекающими по телу, оставляя за собой влажный липкий след.
- Твою же мать, - рвано хрипит Дженсен, никак не отдышавшись; трудно сказать, отчего именно: давящего на него веса моего тела или только что случившегося сильнейшего оргазма. Я решаю, что, как бы там ни было, поменять положение все равно нужно, и сползаю в сторону, бросив взгляд на его еще темно-красный член, с остатками спермы вокруг головки. Одна ма-аленькая капелька… всего одна, мне больше не надо. Он же мою попробовал прошлой ночью, а сейчас… я даже не могу объяснить. И не знаю, почему так безумно хочется испытать на вкус то, чего никогда не пробовал раньше. Проворно нырнув вниз, я, вытянув шею, высовываю язык, чтобы дотянуться до одного из пятнышек вдоль его выпирающей тазовой косточки. И, не давая себе времени передумать, закрываю глаза. Нет… вкус никак не назовешь неприятным. Скорее, наоборот.
Я возвращаюсь в прежнее положение, снова поравнявшись с ним, и застенчиво улыбаюсь. – А ты ничего на вкус, вроде.
Он негромко смеется и проводит рукой по моим волосам, откидывая со лба челку. – А с чего ты взял, что он именно мой?
Увидев мой невольно наморщенный нос, Дженсен смеется уже в полный голос, и мы ржем, как два кретина, пока он снова не нависает надо мной, скользнув губами за ухо и принимаясь целовать заново, заставляя меня резко оборвать смех.
- Мы не геи, - повторяет он, отрываясь и тут же, склонив голову, целуя шею с другой стороны, почти мазнув по пути по моим губам своими.
- Ну, конечно же, нет, - тихо говорю я. Мне просто нравится быть с тобой, нравится к тебе прикасаться, нравится ласкать языком твою кожу, вынуждая тебя потеть. Нравится заставлять тебя кончать, и пальцем не притронувшись к твоему члену, разговаривать с тобой по телефону, слушать твое дыхание, когда ты засыпаешь.
И по тому как он, переплетя свои пальцы с моими, крепко прижимает их к своей груди, прежде чем мы оба засыпаем, я понимаю, что, наверное, все эти вещи нравятся ему во мне тоже. Последние сомнения тают, превращаясь в уверенность, когда, закрывая вместе со мной глаза, он осторожно целует мне по очереди каждую костяшку.