Название:Сезон цунами
Авторы:Власть несбывшегося , maryana_yadova
Бета:Kiev_Gerika главы 1-5
Пэйринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр:Detective/AU/Romance
Размер: Макси
Статус:в процессе
События:ПостХогвартс, Фик об оригинальных героях, Воскрешение мертвых
Саммари:Пост-хог. Спустя 10 лет. Поттер в качестве частного детектива расследует дело о похищении опасного артефакта и вынужден обратиться за помощью в расследовании к Малфою.
Размещение:разрешение получено
читать дальше
15
Лаборатория трансфигурации с виду походила на пряничный розово-белый домик из сказок.
Да, из тех сказок, где хозяйкой домика была злая ведьма, поедавшая детей, которые решались откусить от ее жилища.
А правильно, не разевай роток, не будучи уверен, что проглотишь.
Готов ли был Гарри проглотить тот кусок, на который нацеливался?
Думая об этом, Поттер усмехнулся. Он никогда не был ни к чему готов – вся его жизнь показывала, что, сколько не просчитывай варианты, все равно выскочит тот, который в расчет не вошел. Просчитаешь сто – выскочит сто первый.
Поэтому одновременно Гарри всегда допускал любое развитие событий.
Пряничный домик казался совсем небольшим, но Гарри уже предугадывал масштабы внутренних помещений. Вокруг домика желтели и шуршали припорошенные инеем сады, от них веяло свежестью, сквозь ветви пробивалось солнце – день начинался яркий, лучистый, один из тех чудных ноябрьских деньков, что в маггловском туманном Лондоне встречаются редко.
Гарри ухватился за медный дверной молоток в форме раскрывшей рот рыбы и поколотил им о тяжелое дерево.
Дверь открыли два странных существа, которым Поттер не смог дать имени или названия, сколько ни присматривался.
Первые мутанты? Попытка вывести безупречных, универсальных в своих магических способностях существ? Мечта о рае на земле, сказали бы магглы. Но Гарри знал, откуда ноги растут – то была мечта об Авалоне.
Существа, похожие на эльфов, но зубастые, с лазурной кожей и стрекозиными крыльями, проводили его в кабинет начальства. Когда они скользнули обратно, Поттер вспомнил, что видел что-то подобное на картинках учебников для младших классов. Или, может быть, в тех же сказках.
– Гарри Поттер! – прозвучало за спиной звонкое до невозможности.
– Профессор Гастингс!
Перед Гарри стояло и раскланивалось, прижав руки к груди, совершенно умильное нечто. Казалось, это гладкое, почти без морщин, лицо принадлежит сильно повзрослевшему ребенку, а уж большие голубые глаза и вовсе напоминали очи доброй феи.
Только вот феи всегда себе на уме, подумал Гарри. И добрыми бывают очень редко.
На вид профессору было лет пятьдесят, но легко могло оказаться и сто пятьдесят. Вспомнить хотя бы Даблдора.
На Гастингсе болтался балахон с капюшоном фиолетового цвета, с какими-то древними золотыми рунами по рукавам и полам. Но под ним угадывались вполне строгие и деловые, почти как у маггловских клерков, белая рубашка и шерстяные серые брюки. Туфли тоже были обычными черными, скромными и до блеска начищенными, никаких загнутых носов и шокирующих пряжек.
– Гарри! Если бы вы знали, как я хотел с вами познакомиться! – воскликнул директор, стремительно подаваясь вперед и выбрасывая тонкую руку для рукопожатия. Его голос можно было разливать по банкам, а потом пить с чаем.
– Я тоже рад, что наконец-то могу говорить с вами лично, – не остался в долгу Гарри, возвращая ослепительную улыбку.
– Чаю? – проворковал директор, и Гарри едва сдержал почти истерическую гримасу, вспомнив Слагхорна.
– Было бы неплохо, мистер Гастингс. Утро сегодня холодное.
Гастингс позвонил в колокольчик, и голубые эльфы живо собрали на стол. Поттер краем глаза заметил, какие острые и поистине огромные у них зубы — относительно их совсем крошечного роста. Они были значительно меньше обычных домовиков, но, несомненно, агрессивнее. И вдруг он вспомнил, на кого они похожи. Народец Ши, эльфы Авалона! О, Мерлин великий, как же тут все запущено... Гастингс создает мутации существ в согласии со своими безумными фантазиями? Да тут пахнет настоящей манией!
Поттер чуть не выплюнул чай обратно в чашку, такая волна тошноты подкатила при этой мысли, но вовремя спохватился.
– Что привело вас ко мне, мистер Поттер? – наконец спросил Гастингс, вдоволь наулыбавшись и, видимо, устав изображать вокруг глаз лучистые морщинки ласкового дедушки.
Гарри Поттер хорошо натренировал мышцы лица в свое время и сейчас был уверен, что оно сродни бесстрастно позитивной маске, как у восточных идолов. Только вот за глаза немного беспокоился – они всегда его выдавали, всегда, даже за стеклами очков. Слишком зеленели в эмоциональные моменты.
– Мистер Гастингс, видите ли, многие полагают, что я отошел от работы в аврорате, но вам я приоткрою истинное положение дел, так как ситуация сейчас этого требует. Да, я перестал быть аврором, но теперь я работаю независимым специалистом при Особом отделе. Причем даже в Особом отделе это известно только избранным. Я, так сказать, консультирующий детектив.
– О, вот как! То-то я никогда не верил, что вы полностью отошли от дел, мистер Поттер! И уж тем более, когда пошли слухи, что вы вообще покинули магический мир…
– Профессор, ну вы же понимаете, зачем нужны были эти слухи…
– Конечно-конечно! – поднял ладони Гастингс. – Конспирация!
– Да вы подкованный человек! – широко улыбнулся Поттер. – Хотя как же вам не быть подкованным, если вы сами напрямую работаете с Особым отделом.
– Я? – удивленно спросил Гастингс.
– Ну, конечно, я в курсе ваших связей с министерством. Однако вы, я вижу, не подозреваете, что во время последнего, так скажем, займа некоторых артефактов из Тайного Хранилища произошла ужасающая накладка.
– Что вы говорите? – поднял брови профессор.
Поттер испытал острое желание врезать профессору одним из Непростительных и добавил металла в интонации.
– Я подозреваю – а если я говорю «я подозреваю», то подразумеваю, что подозревает верхушка Министерства – что ваш специалист похитил вместе с запрошенными артефактами одну вещь, которую Хранилище никогда добровольно не выдало бы даже вам, профессор, в рамках взаимных договоренностей. И я уверен, что вы прекрасно знаете, о чем – и о ком – идет речь.
– Может, вы все же меня сориентируете, мистер Поттер?
– Это трость Малфоев, артефакт, пришедший к этому роду из Дагомеи и ранее принадлежавший вудуистской жрице. А вы знаете, где вуду – там и некромантия, вы же историк.
Голубые глаза профессора стали похоже на бездонное летнее небо, где не проплывало даже легчайшего облачка.
– И вы обвиняете моего специалиста? И меня лично тоже? В чем же?
– Я никого не обвиняю, профессор. Пока, по крайней мере. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. И да, я подозреваю, что вашим специалистом – обойдемся пока без имен – по вашей просьбе из Хранилище была похищена трость. Удобный был момент, а этот артефакт… его нельзя переоценить.
– Я знаю о трости Малфоев, – осторожно, словно ступая на хрупкий лед, проговорил Гастингс. – И знаю, где и для чего она может использоваться. Но, помилуйте, почему по моей просьбе? Зачем она мне, я вас умоляю, Гарри?! Чтобы владеть ею? Так ведь изначально ясно, что ко мне придут весь аврорат, весь Особый отдел и сам министр впридачу! А я человек тихий, не люблю конфликтов, зачем мне эта головная боль? Я к дементорам не хочу, знаете ли.
– Вы не любите конфликтов, зато, я слышал, вы весьма неравнодушны к героям некоторых древних легенд.
Профессор как-то разом подобрался, сомкнул губы, словно запечатался.
– Герои древних легенд – это всего лишь герои древних легенд, мистер консультирующий детектив. Кто откажет историку в подобном хобби? Оно вполне естественно для моей профессии!
– Я не спорю с этим, профессор. Но есть информация, что ваша любовь к ним превосходит все мыслимые пределы…
– Вы мне сейчас заявляете, что я безумец? И, возможно, даже маньяк? – профессор уставился на Поттера, и никакого ванильного неба теперь в его глазах не было, скорее значки походили на острые булавки, а голубизну залила туманная серость.
Как у Драко, подумал вдруг Поттер.
– Похищение трости – серьезный аргумент в пользу этой версии, – в лоб ответил Поттер.
Брови профессора вспорхнули ласточками и, казалось, чудом не улетели с лица.
– Гарри, я умею видеть подтекст, я же историк.
Пат, подумал Гарри.
– И я вполне четко прочитал, что вы мне пытаетесь… как это говорится у маггловской полиции? – инкриминировать.
– У вас действительно блестящая эрудиция, профессор, – чуть поклонился Гарри.
– Все знают, что я увлекаюсь легендами о Мерлине. Вы мне тут намекаете на безумие, на некромантию, на слишком серьезный подход к легендам, возможно, на манию, обвиняете в похищении мощнейшего некромантического артефакта… Другими словами, вы опасаетесь, не хочу ли я воскресить Мерлина? А вот скажите мне, мой дорогой консультирующий детектив Особого отдела, зачем мне это? Что мне с ним делать? Что нам всем с ним делать, даже если бы это было возможно? А?
Поттер почувствовал, что почва под его обвинениями становится очень зыбкой. Да что там – он просто проваливался в болото.
– Я не знаю, – честно ответил он. – Не могу даже представить. С одной стороны, вариантов много, с другой – ни одного. Но мания не требует здравых причин.
– Но маньяк не даст вам и честного ответа. Зачем вы тогда ко мне пришли?
Мат, подумал Поттер. Он точно снова, как много лет назад, увидел и услышал, как с грохотом, в пыль и прах, падает тяжелая каменная корона огромного шахматного короля, круша все вокруг. Круша его чахлые надежды на свет в конце туннеля.
– Вы правы. Я проигрываю в любом случае, мистер Гастингс.
Профессор улыбнулся с плохо скрытым торжеством. Да, обыграл, обыграл, подавись своей победой. Куда там бывшим аврорам до прожженных интриганов секретных лабораторий.
– Однако один вид существ, видимо, искусственно вами выведенных здесь, наводит на размышления, – Поттер понимал, что ступает на крайне опасную дорожку, но не мог себя сдержать. – Очень уже напоминают Ши.
Профессор рассмеялся, и прозвучало это, Гарри мог поклясться, почти покровительственно.
– Мой дорогой мальчик, вы приятно начитаны. Но это всего лишь редкая разновидность эльфов, сохранившихся до сих пор в поймах некоторых рек. До могущества и злобы Ши им — как яичнице до Луны. И вообще, вы преувеличиваете значимость моих опытов. Небось вообразили уже мутантов магических каких-нибудь, а?
Гарри начал бояться, что скоро профессор начнет ему подмигивать.
– Возможно, – уклончиво ответил он и чуть улыбнулся, поощряя игривую откровенность собеседника.
– Эх, как же вы еще молоды, какая богатая у вас фантазия, какая мечтательная голова и горячее сердце! Мы всего лишь делаем оборотные зелья более долгого срока действия, чем сегодняшние, вот и все! Никакой порчи магической ауры! Никакого насаждения магии сквибам! Ничего такого!
Мерлин великий, да ты только что подтвердил все это своими отрицаниями, почти в бешенстве подумал Поттер и послал Гастингсу очередную чуть смущенную улыбку.
– Но я вам скажу одну вещь, которая поможет вам в вашем расследовании, – вдруг сказал Гастингс.
Поттер широко раскрыл глаза, и на этот раз — почти неподдельно.
– Трость действительно была здесь, – почти шепотом произнес профессор, картинно оглядываясь. – Мы запросили ее в Министерстве, и нам дали согласие, но она не проходила по документам вообще! Даже исполнители в Министерстве не знали об этом. Только наш специалист, я и два человека в Министерстве. Министр и еще один – в Особом отделе.
– Да что вы? Неужели они так стремятся прикрыть свой собственный просчет, чтобы не предупредили об этом меня? – воскликнул Поттер.
Профессор скорбно покивал, и глаза его вновь начали обретать цвета летнего полуденного неба, чуть белесого, как в большую жару.
– Вероятно, мой мальчик, это более всего вероятно. Я хотел использовать трость для некоторых процедур, которые могли бы излечить раны и болезни на грани смертельных, но – трость пропала!!!
– Что? – тупо спросил Поттер, чувствуя, что его только что со всей дури огрели по голове.
– Трость УКРАЛИ! – снова прошептал Гастингс, на этот раз трагически, и показался Поттеру очень похожим на настоящего безумца. – И у меня только одно подозреваемое лицо! Только этот человек знал о свойствах трости и о ее нахождении в Лаборатории...
– И кто же это? – спросил Поттер, уже заранее, впрочем, зная ответ.
– Да вы и сами знаете! – устало откинулся в кресло Гастингс, как будто исчерпал все свои силы. – Гермиона Грейнджер, конечно же!
На этом признании Гарри Поттер посчитал свой визит завершенным. Больше он подобный театр одного актера выносить просто не мог.
Лже-Ши проводили его улыбками, которые больше подошли бы голодным акулам. Гарри ждал, что в спину его шибанет каким-нибудь древним и очень неприятным заклинанием, когда выходил из пряничного домика. Но как-то обошлось.
* * *
Домой Гарри Поттер пришел в странном непонимании, что делать дальше.
Все было точно так же, как и до этих двух непростых утренних бесед. Он и верил, и не верил всем своим визави.
А еще его тревожило то, что дни текли вперед быстро, как весенняя река в половодье, и кто бы ни был драматическим злодеем, он уже собрал свой паззл. Почти. У него было все необходимое для ритуала, за исключением одного-единственного артефакта.
И этот артефакт преспокойно сидел сейчас в поттеровском доме, в полюбившейся обоим библиотеке, у тихо гудящего камина, и, насвистывая, смазывал руки каким-то густым желтым кремом с сильным запахом миндаля.
Поттер остановился в дверях и долго смотрел на белокурую макушку.
— Ну, чего стоишь? — не поворачиваясь, спросил Малфой. — Проходи, рассказывай. Я тут чуть с ума не сошел от безделья.
— Соскучился?
— Я этого не говорил, — уклонился Драко, но, наконец, посмотрел на Поттера, быстро и внимательно, словно считывая с него — где был, с кем говорил. Ощупал взглядом.
Соскучился.
— Точно не выходил никуда?
— Да что ты как наседка, Поттер! — разозлился Драко. — Я же тебе пообещал, ну? Сижу тут, как Рапунцель, скоро коса отрастет. Где ты шлялся?
Поттер подавил вздох и сел напротив.
— Я ничего не узнал, — сказал он. — Вернее, узнал, но так и не могу сообразить, что дальше.
— Рассказывай, — потребовал Драко, вытягивая ноги к камину.
И Поттер подробно рассказал, даже о стычке с Роном ничего не утаил.
— Это Грейнджер, — уверенно отреагировал Драко. — Директор в самом деле, скорее всего, чудак... И он задал правильный вопрос: зачем лично ему это воскрешение, что бы он стал делать с восставшим кумиром всех времен?
— Авалон в действии, — пробормотал Поттер, — и чтобы никто не ушел обиженным...
— Ты в это веришь? — округлил глаза Малфой.
— Нет конечно.
— Ну и он, наверное, не настолько безумец.
— Хорошо. Пусть Гермиона. Но где доказательства? Я уверен, что и трость, и кольца спрятаны так, что никто не сыщет... Я не могу на таких расстояниях чувствовать магию. И не могу предвидеть будущее!
— Ты не можешь, — кивнул Драко и вдруг улыбнулся, словно его осенило. — Ты не можешь, но кое-кто может! Прорицатели. Аврорат же вел наблюдение за подлинными провидцами среди кучки шарлатанов, не мог не вести?.. И ты много сотрудничал с невыразимцами. Неужели не помнишь ни одного? Ни одного, кто бы согласился оказать тебе небольшую услугу? М, Гарри?
Поттер подумал, что самому Малфою самое место в стане невыразимцев. Он всегда сомневался в даре провидцев — и не из-за их неискренности, а потому, что будущее было подвижным, создавалось и менялось каждую секунду. Но, возможно, Малфой был прав — хоть какая-то зацепка.
Хотя, по идее, эффективнее всего было бы выпустить Малфоя на волю и ловить любителей зомби на живца. И еще с месяц тому назад Гарри использовал бы этот прием, осолбенно не задумываясь.
Но не сейчас.
Малфой был прав — конечно, Поттер помнил.
В бытность работы аврором он, действительно, не раз навещал эту странную толстую женщину с цепкими черными глазами — так выглядят потасканные старые цыганки на маггловских вокзалах в некоторых странах, когда подходят тебя облапошить и заговаривают быстро и монотонно, покачивая сережками-кольцами.
Гадала она по воде — просто наливала в медный таз водички, произносила пару заклинаний и внимала только ей открывавшимся образам. Или же не открывавшимся — может быть, лгала, как дышала.
Хотя в нескольких преступлениях она действительно помогла — преступников находили там, где она указывала. Но тогда ей всего-то надо было обнаружить их местонахождение, так сказать, "базу".
Сейчас же нужно было узреть место будущего преступления, — или же увидеть место хранения артефактов, которые Поттер ей мог только смутно описать... Черт, и описать даже не мог — он же их в глаза не видел. Только обрисовать схематически.
Оставалось надеяться, что такие мощные вещи, как трость вудуисткой королевы или кольца времен Мерлина, должны были быть четко прописаны в общем поле магии, сиять там особыми знаками, и, перемещась, оставлять за собой след, как оставляет светящийся и быстро гаснущий след в небе пролетевшая комета...
Поттер с трудом все это представлял, это были силы, неподвластные ему и едва понятные.
Впрочем, здесь важен был результат, а не особенности процесса.
— Хорошо, — сказал Гарри. — Я отправлюсь к ней сейчас же. Только мантия нужна, там, в этом месте, мне всегда кажется, что кто-то на меня пристально смотрит... Аж волосы на загривке дыбом встают.
— Не сейчас... — вдруг проговорил Малфой, и Поттер с удивлением отметил слегка затуманившийся взгляд. Только что глаза были острыми и холодными, почти синими, а теперь в них разливался томный, пепельный туман, даже фокус начинал пропадать. — Я действительно соскучился...
Настоящие герои отказываются от плотских удовольствий в трудных ситуациях, требующих быстрых решений, подколол себя Поттер, пока аппарировал в спальню, сгребя Малфоя в охапку. Но отказаться было выше его сил.
Поттер никогда не жил монахом, раскованно умел получать удовольствие и до Драко, но только с ним секс переходил грань чего-то телесного. Такое он испытывал только с Малфоем.
Держа бывшего врага в объятьях, Гарри каждый раз словно бы летел высоко в небе прямиком к сияющим золотым островам, и свет переполнял его, так что каждая клетка искрилась и отзывалась всплеском магией, дрожью неподдельного, стихийного волшебства, сладостью и шепотом бессловесных заклинаний.
Однако было еще одно осознание, которое точно растворило Поттера в воздухе, превратило в нечто легкое и невесомое, наполнило наркотической эйфорией. Прижимая Малфоя к кровати и наблюдая, как он язвит чуть тише, обнимает чуть крепче, блестит глазами чуть ярче — подозрительно блестит, присмотрелся Поттер, — и чувствуя, как бешено стучит его сердце, глухо и в заполошном ритме, будто поезд несется по рельсам, разогнавшись до предела, он понял, что наконец вполне добился того, чего добивался.
Малфой теперь был весь его.
Это был для Гарри Поттера персональный Авалон. И никакого другого ему было не нужно.
Авторы:Власть несбывшегося , maryana_yadova
Бета:Kiev_Gerika главы 1-5
Пэйринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр:Detective/AU/Romance
Размер: Макси
Статус:в процессе
События:ПостХогвартс, Фик об оригинальных героях, Воскрешение мертвых
Саммари:Пост-хог. Спустя 10 лет. Поттер в качестве частного детектива расследует дело о похищении опасного артефакта и вынужден обратиться за помощью в расследовании к Малфою.
Размещение:разрешение получено
читать дальше
15
Лаборатория трансфигурации с виду походила на пряничный розово-белый домик из сказок.
Да, из тех сказок, где хозяйкой домика была злая ведьма, поедавшая детей, которые решались откусить от ее жилища.
А правильно, не разевай роток, не будучи уверен, что проглотишь.
Готов ли был Гарри проглотить тот кусок, на который нацеливался?
Думая об этом, Поттер усмехнулся. Он никогда не был ни к чему готов – вся его жизнь показывала, что, сколько не просчитывай варианты, все равно выскочит тот, который в расчет не вошел. Просчитаешь сто – выскочит сто первый.
Поэтому одновременно Гарри всегда допускал любое развитие событий.
Пряничный домик казался совсем небольшим, но Гарри уже предугадывал масштабы внутренних помещений. Вокруг домика желтели и шуршали припорошенные инеем сады, от них веяло свежестью, сквозь ветви пробивалось солнце – день начинался яркий, лучистый, один из тех чудных ноябрьских деньков, что в маггловском туманном Лондоне встречаются редко.
Гарри ухватился за медный дверной молоток в форме раскрывшей рот рыбы и поколотил им о тяжелое дерево.
Дверь открыли два странных существа, которым Поттер не смог дать имени или названия, сколько ни присматривался.
Первые мутанты? Попытка вывести безупречных, универсальных в своих магических способностях существ? Мечта о рае на земле, сказали бы магглы. Но Гарри знал, откуда ноги растут – то была мечта об Авалоне.
Существа, похожие на эльфов, но зубастые, с лазурной кожей и стрекозиными крыльями, проводили его в кабинет начальства. Когда они скользнули обратно, Поттер вспомнил, что видел что-то подобное на картинках учебников для младших классов. Или, может быть, в тех же сказках.
– Гарри Поттер! – прозвучало за спиной звонкое до невозможности.
– Профессор Гастингс!
Перед Гарри стояло и раскланивалось, прижав руки к груди, совершенно умильное нечто. Казалось, это гладкое, почти без морщин, лицо принадлежит сильно повзрослевшему ребенку, а уж большие голубые глаза и вовсе напоминали очи доброй феи.
Только вот феи всегда себе на уме, подумал Гарри. И добрыми бывают очень редко.
На вид профессору было лет пятьдесят, но легко могло оказаться и сто пятьдесят. Вспомнить хотя бы Даблдора.
На Гастингсе болтался балахон с капюшоном фиолетового цвета, с какими-то древними золотыми рунами по рукавам и полам. Но под ним угадывались вполне строгие и деловые, почти как у маггловских клерков, белая рубашка и шерстяные серые брюки. Туфли тоже были обычными черными, скромными и до блеска начищенными, никаких загнутых носов и шокирующих пряжек.
– Гарри! Если бы вы знали, как я хотел с вами познакомиться! – воскликнул директор, стремительно подаваясь вперед и выбрасывая тонкую руку для рукопожатия. Его голос можно было разливать по банкам, а потом пить с чаем.
– Я тоже рад, что наконец-то могу говорить с вами лично, – не остался в долгу Гарри, возвращая ослепительную улыбку.
– Чаю? – проворковал директор, и Гарри едва сдержал почти истерическую гримасу, вспомнив Слагхорна.
– Было бы неплохо, мистер Гастингс. Утро сегодня холодное.
Гастингс позвонил в колокольчик, и голубые эльфы живо собрали на стол. Поттер краем глаза заметил, какие острые и поистине огромные у них зубы — относительно их совсем крошечного роста. Они были значительно меньше обычных домовиков, но, несомненно, агрессивнее. И вдруг он вспомнил, на кого они похожи. Народец Ши, эльфы Авалона! О, Мерлин великий, как же тут все запущено... Гастингс создает мутации существ в согласии со своими безумными фантазиями? Да тут пахнет настоящей манией!
Поттер чуть не выплюнул чай обратно в чашку, такая волна тошноты подкатила при этой мысли, но вовремя спохватился.
– Что привело вас ко мне, мистер Поттер? – наконец спросил Гастингс, вдоволь наулыбавшись и, видимо, устав изображать вокруг глаз лучистые морщинки ласкового дедушки.
Гарри Поттер хорошо натренировал мышцы лица в свое время и сейчас был уверен, что оно сродни бесстрастно позитивной маске, как у восточных идолов. Только вот за глаза немного беспокоился – они всегда его выдавали, всегда, даже за стеклами очков. Слишком зеленели в эмоциональные моменты.
– Мистер Гастингс, видите ли, многие полагают, что я отошел от работы в аврорате, но вам я приоткрою истинное положение дел, так как ситуация сейчас этого требует. Да, я перестал быть аврором, но теперь я работаю независимым специалистом при Особом отделе. Причем даже в Особом отделе это известно только избранным. Я, так сказать, консультирующий детектив.
– О, вот как! То-то я никогда не верил, что вы полностью отошли от дел, мистер Поттер! И уж тем более, когда пошли слухи, что вы вообще покинули магический мир…
– Профессор, ну вы же понимаете, зачем нужны были эти слухи…
– Конечно-конечно! – поднял ладони Гастингс. – Конспирация!
– Да вы подкованный человек! – широко улыбнулся Поттер. – Хотя как же вам не быть подкованным, если вы сами напрямую работаете с Особым отделом.
– Я? – удивленно спросил Гастингс.
– Ну, конечно, я в курсе ваших связей с министерством. Однако вы, я вижу, не подозреваете, что во время последнего, так скажем, займа некоторых артефактов из Тайного Хранилища произошла ужасающая накладка.
– Что вы говорите? – поднял брови профессор.
Поттер испытал острое желание врезать профессору одним из Непростительных и добавил металла в интонации.
– Я подозреваю – а если я говорю «я подозреваю», то подразумеваю, что подозревает верхушка Министерства – что ваш специалист похитил вместе с запрошенными артефактами одну вещь, которую Хранилище никогда добровольно не выдало бы даже вам, профессор, в рамках взаимных договоренностей. И я уверен, что вы прекрасно знаете, о чем – и о ком – идет речь.
– Может, вы все же меня сориентируете, мистер Поттер?
– Это трость Малфоев, артефакт, пришедший к этому роду из Дагомеи и ранее принадлежавший вудуистской жрице. А вы знаете, где вуду – там и некромантия, вы же историк.
Голубые глаза профессора стали похоже на бездонное летнее небо, где не проплывало даже легчайшего облачка.
– И вы обвиняете моего специалиста? И меня лично тоже? В чем же?
– Я никого не обвиняю, профессор. Пока, по крайней мере. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. И да, я подозреваю, что вашим специалистом – обойдемся пока без имен – по вашей просьбе из Хранилище была похищена трость. Удобный был момент, а этот артефакт… его нельзя переоценить.
– Я знаю о трости Малфоев, – осторожно, словно ступая на хрупкий лед, проговорил Гастингс. – И знаю, где и для чего она может использоваться. Но, помилуйте, почему по моей просьбе? Зачем она мне, я вас умоляю, Гарри?! Чтобы владеть ею? Так ведь изначально ясно, что ко мне придут весь аврорат, весь Особый отдел и сам министр впридачу! А я человек тихий, не люблю конфликтов, зачем мне эта головная боль? Я к дементорам не хочу, знаете ли.
– Вы не любите конфликтов, зато, я слышал, вы весьма неравнодушны к героям некоторых древних легенд.
Профессор как-то разом подобрался, сомкнул губы, словно запечатался.
– Герои древних легенд – это всего лишь герои древних легенд, мистер консультирующий детектив. Кто откажет историку в подобном хобби? Оно вполне естественно для моей профессии!
– Я не спорю с этим, профессор. Но есть информация, что ваша любовь к ним превосходит все мыслимые пределы…
– Вы мне сейчас заявляете, что я безумец? И, возможно, даже маньяк? – профессор уставился на Поттера, и никакого ванильного неба теперь в его глазах не было, скорее значки походили на острые булавки, а голубизну залила туманная серость.
Как у Драко, подумал вдруг Поттер.
– Похищение трости – серьезный аргумент в пользу этой версии, – в лоб ответил Поттер.
Брови профессора вспорхнули ласточками и, казалось, чудом не улетели с лица.
– Гарри, я умею видеть подтекст, я же историк.
Пат, подумал Гарри.
– И я вполне четко прочитал, что вы мне пытаетесь… как это говорится у маггловской полиции? – инкриминировать.
– У вас действительно блестящая эрудиция, профессор, – чуть поклонился Гарри.
– Все знают, что я увлекаюсь легендами о Мерлине. Вы мне тут намекаете на безумие, на некромантию, на слишком серьезный подход к легендам, возможно, на манию, обвиняете в похищении мощнейшего некромантического артефакта… Другими словами, вы опасаетесь, не хочу ли я воскресить Мерлина? А вот скажите мне, мой дорогой консультирующий детектив Особого отдела, зачем мне это? Что мне с ним делать? Что нам всем с ним делать, даже если бы это было возможно? А?
Поттер почувствовал, что почва под его обвинениями становится очень зыбкой. Да что там – он просто проваливался в болото.
– Я не знаю, – честно ответил он. – Не могу даже представить. С одной стороны, вариантов много, с другой – ни одного. Но мания не требует здравых причин.
– Но маньяк не даст вам и честного ответа. Зачем вы тогда ко мне пришли?
Мат, подумал Поттер. Он точно снова, как много лет назад, увидел и услышал, как с грохотом, в пыль и прах, падает тяжелая каменная корона огромного шахматного короля, круша все вокруг. Круша его чахлые надежды на свет в конце туннеля.
– Вы правы. Я проигрываю в любом случае, мистер Гастингс.
Профессор улыбнулся с плохо скрытым торжеством. Да, обыграл, обыграл, подавись своей победой. Куда там бывшим аврорам до прожженных интриганов секретных лабораторий.
– Однако один вид существ, видимо, искусственно вами выведенных здесь, наводит на размышления, – Поттер понимал, что ступает на крайне опасную дорожку, но не мог себя сдержать. – Очень уже напоминают Ши.
Профессор рассмеялся, и прозвучало это, Гарри мог поклясться, почти покровительственно.
– Мой дорогой мальчик, вы приятно начитаны. Но это всего лишь редкая разновидность эльфов, сохранившихся до сих пор в поймах некоторых рек. До могущества и злобы Ши им — как яичнице до Луны. И вообще, вы преувеличиваете значимость моих опытов. Небось вообразили уже мутантов магических каких-нибудь, а?
Гарри начал бояться, что скоро профессор начнет ему подмигивать.
– Возможно, – уклончиво ответил он и чуть улыбнулся, поощряя игривую откровенность собеседника.
– Эх, как же вы еще молоды, какая богатая у вас фантазия, какая мечтательная голова и горячее сердце! Мы всего лишь делаем оборотные зелья более долгого срока действия, чем сегодняшние, вот и все! Никакой порчи магической ауры! Никакого насаждения магии сквибам! Ничего такого!
Мерлин великий, да ты только что подтвердил все это своими отрицаниями, почти в бешенстве подумал Поттер и послал Гастингсу очередную чуть смущенную улыбку.
– Но я вам скажу одну вещь, которая поможет вам в вашем расследовании, – вдруг сказал Гастингс.
Поттер широко раскрыл глаза, и на этот раз — почти неподдельно.
– Трость действительно была здесь, – почти шепотом произнес профессор, картинно оглядываясь. – Мы запросили ее в Министерстве, и нам дали согласие, но она не проходила по документам вообще! Даже исполнители в Министерстве не знали об этом. Только наш специалист, я и два человека в Министерстве. Министр и еще один – в Особом отделе.
– Да что вы? Неужели они так стремятся прикрыть свой собственный просчет, чтобы не предупредили об этом меня? – воскликнул Поттер.
Профессор скорбно покивал, и глаза его вновь начали обретать цвета летнего полуденного неба, чуть белесого, как в большую жару.
– Вероятно, мой мальчик, это более всего вероятно. Я хотел использовать трость для некоторых процедур, которые могли бы излечить раны и болезни на грани смертельных, но – трость пропала!!!
– Что? – тупо спросил Поттер, чувствуя, что его только что со всей дури огрели по голове.
– Трость УКРАЛИ! – снова прошептал Гастингс, на этот раз трагически, и показался Поттеру очень похожим на настоящего безумца. – И у меня только одно подозреваемое лицо! Только этот человек знал о свойствах трости и о ее нахождении в Лаборатории...
– И кто же это? – спросил Поттер, уже заранее, впрочем, зная ответ.
– Да вы и сами знаете! – устало откинулся в кресло Гастингс, как будто исчерпал все свои силы. – Гермиона Грейнджер, конечно же!
На этом признании Гарри Поттер посчитал свой визит завершенным. Больше он подобный театр одного актера выносить просто не мог.
Лже-Ши проводили его улыбками, которые больше подошли бы голодным акулам. Гарри ждал, что в спину его шибанет каким-нибудь древним и очень неприятным заклинанием, когда выходил из пряничного домика. Но как-то обошлось.
* * *
Домой Гарри Поттер пришел в странном непонимании, что делать дальше.
Все было точно так же, как и до этих двух непростых утренних бесед. Он и верил, и не верил всем своим визави.
А еще его тревожило то, что дни текли вперед быстро, как весенняя река в половодье, и кто бы ни был драматическим злодеем, он уже собрал свой паззл. Почти. У него было все необходимое для ритуала, за исключением одного-единственного артефакта.
И этот артефакт преспокойно сидел сейчас в поттеровском доме, в полюбившейся обоим библиотеке, у тихо гудящего камина, и, насвистывая, смазывал руки каким-то густым желтым кремом с сильным запахом миндаля.
Поттер остановился в дверях и долго смотрел на белокурую макушку.
— Ну, чего стоишь? — не поворачиваясь, спросил Малфой. — Проходи, рассказывай. Я тут чуть с ума не сошел от безделья.
— Соскучился?
— Я этого не говорил, — уклонился Драко, но, наконец, посмотрел на Поттера, быстро и внимательно, словно считывая с него — где был, с кем говорил. Ощупал взглядом.
Соскучился.
— Точно не выходил никуда?
— Да что ты как наседка, Поттер! — разозлился Драко. — Я же тебе пообещал, ну? Сижу тут, как Рапунцель, скоро коса отрастет. Где ты шлялся?
Поттер подавил вздох и сел напротив.
— Я ничего не узнал, — сказал он. — Вернее, узнал, но так и не могу сообразить, что дальше.
— Рассказывай, — потребовал Драко, вытягивая ноги к камину.
И Поттер подробно рассказал, даже о стычке с Роном ничего не утаил.
— Это Грейнджер, — уверенно отреагировал Драко. — Директор в самом деле, скорее всего, чудак... И он задал правильный вопрос: зачем лично ему это воскрешение, что бы он стал делать с восставшим кумиром всех времен?
— Авалон в действии, — пробормотал Поттер, — и чтобы никто не ушел обиженным...
— Ты в это веришь? — округлил глаза Малфой.
— Нет конечно.
— Ну и он, наверное, не настолько безумец.
— Хорошо. Пусть Гермиона. Но где доказательства? Я уверен, что и трость, и кольца спрятаны так, что никто не сыщет... Я не могу на таких расстояниях чувствовать магию. И не могу предвидеть будущее!
— Ты не можешь, — кивнул Драко и вдруг улыбнулся, словно его осенило. — Ты не можешь, но кое-кто может! Прорицатели. Аврорат же вел наблюдение за подлинными провидцами среди кучки шарлатанов, не мог не вести?.. И ты много сотрудничал с невыразимцами. Неужели не помнишь ни одного? Ни одного, кто бы согласился оказать тебе небольшую услугу? М, Гарри?
Поттер подумал, что самому Малфою самое место в стане невыразимцев. Он всегда сомневался в даре провидцев — и не из-за их неискренности, а потому, что будущее было подвижным, создавалось и менялось каждую секунду. Но, возможно, Малфой был прав — хоть какая-то зацепка.
Хотя, по идее, эффективнее всего было бы выпустить Малфоя на волю и ловить любителей зомби на живца. И еще с месяц тому назад Гарри использовал бы этот прием, осолбенно не задумываясь.
Но не сейчас.
Малфой был прав — конечно, Поттер помнил.
В бытность работы аврором он, действительно, не раз навещал эту странную толстую женщину с цепкими черными глазами — так выглядят потасканные старые цыганки на маггловских вокзалах в некоторых странах, когда подходят тебя облапошить и заговаривают быстро и монотонно, покачивая сережками-кольцами.
Гадала она по воде — просто наливала в медный таз водички, произносила пару заклинаний и внимала только ей открывавшимся образам. Или же не открывавшимся — может быть, лгала, как дышала.
Хотя в нескольких преступлениях она действительно помогла — преступников находили там, где она указывала. Но тогда ей всего-то надо было обнаружить их местонахождение, так сказать, "базу".
Сейчас же нужно было узреть место будущего преступления, — или же увидеть место хранения артефактов, которые Поттер ей мог только смутно описать... Черт, и описать даже не мог — он же их в глаза не видел. Только обрисовать схематически.
Оставалось надеяться, что такие мощные вещи, как трость вудуисткой королевы или кольца времен Мерлина, должны были быть четко прописаны в общем поле магии, сиять там особыми знаками, и, перемещась, оставлять за собой след, как оставляет светящийся и быстро гаснущий след в небе пролетевшая комета...
Поттер с трудом все это представлял, это были силы, неподвластные ему и едва понятные.
Впрочем, здесь важен был результат, а не особенности процесса.
— Хорошо, — сказал Гарри. — Я отправлюсь к ней сейчас же. Только мантия нужна, там, в этом месте, мне всегда кажется, что кто-то на меня пристально смотрит... Аж волосы на загривке дыбом встают.
— Не сейчас... — вдруг проговорил Малфой, и Поттер с удивлением отметил слегка затуманившийся взгляд. Только что глаза были острыми и холодными, почти синими, а теперь в них разливался томный, пепельный туман, даже фокус начинал пропадать. — Я действительно соскучился...
Настоящие герои отказываются от плотских удовольствий в трудных ситуациях, требующих быстрых решений, подколол себя Поттер, пока аппарировал в спальню, сгребя Малфоя в охапку. Но отказаться было выше его сил.
Поттер никогда не жил монахом, раскованно умел получать удовольствие и до Драко, но только с ним секс переходил грань чего-то телесного. Такое он испытывал только с Малфоем.
Держа бывшего врага в объятьях, Гарри каждый раз словно бы летел высоко в небе прямиком к сияющим золотым островам, и свет переполнял его, так что каждая клетка искрилась и отзывалась всплеском магией, дрожью неподдельного, стихийного волшебства, сладостью и шепотом бессловесных заклинаний.
Однако было еще одно осознание, которое точно растворило Поттера в воздухе, превратило в нечто легкое и невесомое, наполнило наркотической эйфорией. Прижимая Малфоя к кровати и наблюдая, как он язвит чуть тише, обнимает чуть крепче, блестит глазами чуть ярче — подозрительно блестит, присмотрелся Поттер, — и чувствуя, как бешено стучит его сердце, глухо и в заполошном ритме, будто поезд несется по рельсам, разогнавшись до предела, он понял, что наконец вполне добился того, чего добивался.
Малфой теперь был весь его.
Это был для Гарри Поттера персональный Авалон. И никакого другого ему было не нужно.
@темы: Сезон цунами